Ему никто не ответил. Нечего сказать, и вроде всё логично.
– И, в-третьих! Все мои лучники стреляют стрелами, помеченными моим клеймом в виде руны «Хагалаз», означающей град, тот, что сыпет с неба в мерзкую погоду. Это заглавная буква моего имени. Конунг, пусть принесут стрелы, извлечённые из тела Хрольва и стрелы моего полка. Сравним наглядно.
Ивар дал команду, и стрелы моментально принесли. Они сильно различались. Стрелы Хельги были значительно короче, и оперение у них было совсем другое. К тому же руна «Хагалаз», выжженная клеймом на них, очень хорошо читалась. Бальдр взял в руки стрелы, окрашенные кровью Хрольва:
– Несомненно, это стрелы англов. Я их узнаю с закрытыми глазами.
Хельги улыбнулся и веско произнёс:
– Вот видите. Где здесь моя вина? Я не отрицаю, что Финна вполне кто-то мог и подкупить. Никто из вас не даст зарок, что в его войске на деньги жадный воин не найдётся. Но вполне логично предположить, что это козни гнусного Альдфрита. Он хотел убить всего одной стрелой не только Хрольва, но и нашу дружбу. Надеялся раздор посеять и таким образом нас победить. Вот только не хватило у него ума дать убийце стрелы моих данов или гаутов Сигурда.
Хёрд почесал затылок и произнёс:
– Какая-то, сказал бы я, здесь есть несостыковка или несуразность. Нанять норманна для убийства – хватило у короля ума, а дать стрелу данов – он не догадался. И зачем он его в одежду своего войска нарядил? Может быть, правда, там был слуга Альдфрита, а не Финн? Просто похожий. Потому берсерк его и спутал.
Хельги выслушал и ответил:
– Всё может быть! Я просто рассуждаю. Вновь скажу: кроме слов берсерка нет обвинений против Финна. Но, повторюсь: в чём здесь моя вина?
Ивар уверенно поднялся с места, давая понять, что он сделал умозаключение и вердикт готов:
– Всем успокоиться и слушать молча. Говорю я, ваш конунг, а значит с вами говорит и Один. Дело непростое. И, несомненно, есть чья-то в нём вина. Две стрелы проткнули тело моего сына, единственного наследника, на которого я могу оставить всё, что при жизни попало в мои широкие объятия. Слава богам, что мой наследник жив! Но я не сомневаюсь, на Хельги нет вины. Что остаётся? Остаётся Альдфрит. Значит надо штурмовать его столицу, чтобы допрос с пристрастием ему сразу учинить. На этом разойдёмся. Готовимся все к штурму. Два дня на отдых. На третий объявляю приступ.
Ярлы, обсуждая суд, ушли к своим отрядам. И Хельги с ними. Остались только Ивар, Хёрд и Бальдр.
