. Тверской князь вынужден был вновь прибегнуть к помощи Ольгерда. Великий князь литовский опять сумел подступить к стенам Москвы. Но на сей раз москвичи действовали удачнее. Ольгерду пришлось два дня простоять у Волока Дамского, взять который он так и не сумел. Восьмидневная осада Московского кремля, где вновь, как и в 1368 г., затворился Дмитрий, оказалась безуспешной. Тем временем двоюродный брат Дмитрия Владимир Андреевич встал с войском в подмосковном Перемышле, угрожая ударить по противнику с тыла; в помощь ему подошел союзный Москве князь Владимир Пронский. В такой ситуации Ольгерд сделал мирное предложение, которое было принято
[306].
Не добившись успеха с литовской помощью, Михаил Тверской в начале 1371 г. снова поехал в Орду и 10 апреля пришел в Тверь с ярлыком на великое княжение владимирское в сопровождении посла Сарыхожи. Сарыхожа послал Дмитрию Ивановичу требование приехать во Владимир «к ярлыку». На это московский князь ответил: «Къ ярлыку не еду, а въ землю на княжение на великое не пущаю (Михаила. — А.Г.), а тебѣ послу путь чист»[307]. Тем не менее, Сарыхожу зазвали в Москву. После переговоров здесь с послом Дмитрий отправился 13 июня в Орду: настойчивость, с которой Мамай пытался лишить его великого княжения, требовала ответных мер, и решено было прибегнуть к испытанному средству. Ценой богатых даров Дмитрий добился того, что Мамай вернул ему великое княжение[308].
Осенью 1371 г. Дмитрий вернулся из Орды «съ многими длъжникы» — ярлык стоил дорого. Михаил продолжал удерживать за собой часть территории великого княжества Владимирского, и московско-тверской конфликт продолжался. Весной 1372 г. союзные Михаилу литовские войска повоевали Переяславль. В конце мая Михаил учинил разгром Торжка (города, в котором имелись новгородская и великокняжеская половины), а в июле вместе с Ольгердом двинул на Москву. Но на этот раз Дмитрий не пропустил Ольгерда к столице. Войска сошлись у Любутска (на Оке между Калугой и Алексином), и здесь был заключен мир[309]. Текст перемирной грамоты сохранился[310]. Договор содержит примечательную черту: великое княжение именуется «очиной» Дмитрия Ивановича[311]. Великий князь литовский признавал права московского князя на Владимирское великое княжество, отказываясь от поддержки претензий своего шурина Михаила Тверского. Таким образом, впервые со времен Батыева завоевания великое княжение Владимирское было оценено как политическое образование, статус которого не зависит от воли ордынского хана.
