В 1069 г. свергнутый годом ранее со своего стола киевский князь Изяслав Ярославич, возвращаясь в Киев с польским войском, обещал не «губить град», но посланный им вперед его сын Мстислав «исѣче» 70 киевлян, виновных в свержении отца, «а другыя слѣпиша, другыя же без вины погуби, не испытавъ»[245]. В летописном известии содержится сдержанное осуждение действий Мстислава, во всяком случае в отношении убитых «без вины». В некрологе Изяславу под 1078 г. отводится возможный упрек покойному в связи о «иссечением» киевлян: «то не сь (Изяслав. — А.Г) то створи, но сынъ его»[246], т. е. действия Мстислава признаются заслуживающими осуждения.
Следующее по времени зафиксированное в источниках убийство приходится на 1086 г.[247] Тогда на Волыни был убит князь Ярополк Изяславич. Его убийцу Нерадца летопись именует «проклятым» и «треклятым», о жертве же говорится с сочувствием[248].
Аналогичное отношение к убийцам и жертвам наличествует в рассказах Киево-Печерского Патерика об убийствах в 90-х гг. XI в. печерских монахов: Григория — князем Ростиславом Всеволодичем, Василия и Федора — князем Мстиславом Святополчичем; обоих убийц вскоре постигает Божья кара — они гибнут на войне[249].
Во второй половине XI в. появляются факты, когда в ситуации, которая в более раннюю эпоху почти наверняка разрешилась бы убийством, такового не происходит.
В 1067 г. сыновья Ярослава Изяслав, Святослав и Всеволод вели войну с полоцким князем Всеславом Брячиславичем. Они пригласили Всеслава на переговоры, поклявшись на кресте, что не причинят ему вреда. Тем не менее, Всеслав, явившись к Ярославичам, был схвачен. Ситуация полностью аналогична той, что имела место в 978 г. во время борьбы Владимира с Ярополком. Но Всеслава не убивают, а «всего лишь» заключают в поруб в Киеве[250]. Вероломство Ярославичей очевидно, однако, в отличие от своего деда, они не идут на убийство.
Год спустя в условиях половецкого вторжения на Русь в Киеве вспыхивает восстание против Ярославичей, не сумевших организовать отпор врагу. В ходе него возникает опасность, что восставшие выпустят из поруба Всеслава и провозгласят его киевским князем (что в конце концов и произошло). Приближенные Изяслава Ярославина советуют князю: «Посли ко Всеславу, атъ призвавше лестью ко оконцю, пронзуть и мечемъ». Но и в такой ситуации киевский князь не решается совершить убийство: «и не послуша сего князѣ»[251].
В конце 1073 — начале 1074 г.[252]
