А потом я увезу её в Луизиану и не буду выпускать из дома целый год, может, дольше.
– Ага, – ворчит Мишель. – И я говорю серьёзно, Маккензи, побрейся. И давай я тебя подстригу. Ты похож на… На пиздец.
Джейк фыркает.
– Подпустить тебя с ножницами к своему лицу? Мэйб, я, конечно, соскучился, но не настолько.
– Ты придурок, – сообщает Мишель, впрочем, воспринимая подколки Джейка, как согласие. – Иди в кухню. На месте Мари я бы к тебе пальцем не притронулась, пока ты в таком виде. Ты в зеркало вообще давно смотрелся? Да бомжи попривлекательнее выглядят, чем ты.
– Часто видишь бомжей? – парирует Джейк. – Никогда бы не сказал. И откуда они в Ист-Хэмптоне?
Чуть позже, стоя в ванной с аккуратно подстриженными волосами, чисто выбритый, Маккензи вынужден признать, что Мэйбеллин была чертовски права. Так намного лучше.
А потом, вернувшись в гостиную, он наталкивается на Марикету, которая сидит на диване, обняв колени и опираясь на Диего. Чета Гейл тоже тут, но их он замечает не сразу. До чего же это удивительно – видеть Марикету в такой… обычной обстановке. Ведь у них никогда не было ничего обычного.
– О чём болтаем? – беспечно спрашивает Маккензи, нагло усаживаясь с другой стороны от Марикеты; она ещё теснее прижимается к Диего и смотрит на Джейка не то со страхом, не то с укором. А, понятно, засранец всё-таки проболтался.
– Мы собираемся в Огайо, – говорит Шон. – К родителям Мари.
– Класс, – протягивает Джейк.
Никто из всей компании ничего не знал о родителях Марикеты. Маккензи уж и не чаял познакомиться со своими тестем и тёщей, будь они неладны.
– Завтра, – продолжает Шон, – Мишель и я уладим кое-какие дела дома. Диего и Мари соберутся в дорогу. Ты, надо полагать…
– Отправлюсь с вами, – фыркает Джейк. – Чёрта с два я это пропущу.
Марикета так тяжело вздыхает, как будто ей бы доставило огромное удовольствие, если бы Джейк отправился к чёрту, а не с ними.
– Окей, – кивает Мишель, которая, судя по взгляду, уж точно не ожидала от него другого ответа. – Тогда давайте-ка расходиться по постелям. Диего, Джейк, извините, но вам придётся разделить этот диван.
Маккензи закатывает глаза. Всё фигня, хотя он бы с куда большим удовольствием разделил постель с собственной женой. Ну да чёрт с ним – пять лет ждал, подождёт ещё.
А вот Коротышка издаёт короткий нервный смешок.
– Что, – хихикает Мэйбеллин, – боишься, что Вэйрин заревнует?
– Нет, просто это непривычно, – отмахивается Диего.
– Надеюсь, ты не будешь приставать, – фыркает Джейк.
