— Так пойдет, милорд? — спросила она отступая, чтобы граф хорошенько рассмотрел ее подопечную.
— Прекрасно! — Он приподнял буклю со сливочно-белого плеча: — Не думал, что твои волосы можно как-то еще улучшить, но эти букли великолепны.
Кларисса слишком остро ощущала дуновение холодного воздуха на обнаженной груди, чтобы быть польщенной комплиментом. Она видела достаточно размалеванных и напудренных дам на площади и теперь представляла, как, должно быть, выглядело ее лицо: смертельно бледное, с яркими пятнами на скулах и блестящим красным ртом. Просто чудовищно! Не думает же он, что она пойдет по улице в таком виде!
— Я не могу выйти без плаща.
— Шаль необходима, — согласился он. — Ветер сегодня холодный.
— Я принесу плащ, — сказала Кларисса.
Однако Нэн загородила ей дорогу:
— У меня есть прекрасная шаль, дорогая. В комоде, в холле. Нет необходимости идти наверх.
Она вышла и почти тут же вернулась с шалью из индийского тисненого муслина. Осторожно накинула на плечи Клариссы, оставив шею и грудь почти полностью обнаженными.
— Ну вот, это защитит от ветра.
Что ж, это лучше, чем ничего. Но если бы что-то зависело от нее, она бы закуталась в шерстяной плащ и натянула на голову капюшон. Впрочем, было ясно: пока Нэн Гриффитс рядом, ничего не выйдет. Нэн разбиралась в шлюхах и была уверена, что и Кларисса из таких. Но как только они выйдут из дома, она посильнее запахнет шаль.
— У меня для тебя подарок, Кларисса, — улыбнулся Джаспер, сунув руку в глубокий карман камзола и вынимая тонкий, завернутый в шелк сверток. — Маленький сувенир, чтобы скрепить нашу сделку.
Кларисса немного поколебалась, почему-то решив, что, приняв подарок, будет считать себя обязанной чтить условия контракта до самого горького конца. И вдруг осознала, что граф и Нэн выжидающе на нее смотрят. Дальнейшие колебания опасны. В конце концов, подарки всего лишь часть контракта. Уходя, она оставит все.
— Вы слишком добры, милорд, — прошептала она и, взяв сверток, развязала ленту и достала изысканный веер из кружев и перламутра с рисунком, изображавшим карнавальную сцену.
Кларисса медленно раскрыла веер, такой изящный, такой хрупкий, совершенно не подходящий к ее нынешней внешности.
— Я не могу принять его, — тихо вымолвила она, складывая веер и протягивая графу. — Он слишком красивый.
— Чушь! — бросил Джаспер, отводя ее руку. — Прекрасный веер для прекрасной женщины, моя дорогая девочка, и я хочу, чтобы ты им пользовалась. А теперь пойдем.
