– Нет, благодарю.
– Оставь её в покое, Кэт.
Мэгги предостерегающе подняла щипцы для завивки волос. Несмотря на то, что она была средней из сестёр, роль строгого воспитателя в семье давалась ей вполне естественно.
К несчастью, двенадцатилетняя Кэт так же естественно прониклась ролью неугомонной озорницы. Её не так-то легко было приструнить.
– Луиза, ты должна его съесть. Я упаковывала книги в ящики и обнаружила рецепт в заплесневелом сборнике шотландского фольклора. Один кусочек, и в тебя влюбится любой мужчина. Ручаюсь, оно сделает тебя неотразимой.
– Ручаюсь, оно вызовет у меня приступ тошноты.
– Но это наш последний шанс, – взмолилась Кэт. – Вся семья зависит от тебя.
Действительно. Можно подумать Луиза нуждалась в напоминании.
Много лет назад отец занял денег у щедрого друга, случайно оказавшегося герцогом, и приобрел особняк на Мейфэр-Роу, который они называли своим домом. В течение многих десятилетий старый герцог не вспоминал про этот долг в силу их крепкой дружбы. Но в прошлом году он внезапно и без всякого предупреждения умер, а таинственный новый герцог Торндейл потребовал вернуть долг. Не только первоначальную сумму, но и проценты за все годы. Папа слал письма в поместье Торндейлов в Йоркшире, даже переступил через свою гордость и побывал у лондонских поверенных герцога, но никакие мольбы не смогли убедить его проявить снисхождение.
В канун Нового года любимый дом перейдёт в руки чужого человека.
Кэт вновь сунула ей печенье.
– Всего лишь кусочек. В поисках мужа на балу пригодится любая помощь.
Луиза вздохнула.
– Ну, спасибо тебе, милая, за веру в мою природную привлекательность!
– Луиза составит выгодную партию любому джентльмену, – вынув изо рта шпильку, проговорила Мэгги и закрепила ещё один каштановый локон.
«И все же, – посетовала про себя Луиза, – джентльменам так и не удалось прийти к подобному мнению».
Родители Луизы с детства вселяли в неё веру в собственную значимость. Она любила смеяться, отличалась острым умом и приятной внешностью, о чем изредка упоминали подруги матери, но не обладала той красотой, при виде которой воздыхатели устремлялись бы к ней через всю залу, а уж тем более не обращали бы внимания на её «недостатки». Прямолинейность и свободные взгляды отвадили от неё не одного потенциального поклонника. В семье Уордов трёх дочерей поощряли к чтению, получению образования и высказыванию своих суждений в равной степени, что и троих сыновей. От привычек трудно избавиться.
