Это был мой первый тренер. Он терпеливо учил азам вратарского искусства: выбору позиции в разных ситуациях, выходу навстречу сопернику, игре при подаче угловых, искусству возведения «стенки» при штрафных. Но, главное, добивался, чтобы я не жалел себя на тренировках. Нельзя, говорил он, от чего-то себя освобождать сейчас и рассчитывать, что получится потом, в матче. В игре выходит только то, что отработано заранее.
В этом плане я, очевидно, отвечал его замыслам. Особым честолюбием не отличался, особых планов не строил. Но тренироваться мне нравилось, доставляло удовольствие. На тренировке я отнюдь не прохлаждался — скорее, проявлял избыточное усердие. Честный подход к учебе давал мне преимущество в глазах пана Гамала перед двумя другими претендентами на место голкипера в юношеской команде, ибо вряд ли я обладал особым талантом по сравнению с ними.
Соревнования среди школьников тогда не проводились. Мы устраивали товарищеские матчи. А главное — показательные игры перед встречами взрослых команд в рамках первенства лиги. Иногда вместе со взрослыми мы ездили и на поля противника — в Шумперк, Литовел, Брунтал, Марианске Удоли, Могелнице, Забржег, а иногда и в Оломоуц. И это всегда было событием. Мы каждый раз оставались на основной матч, и я со все нараставшим интересом наблюдал за игрой вратарей. Порой отличной. Я восхищался ими, но иногда уже удавалось подмечать в их действиях и ошибки.
Мама относилась к футболу скептически, называла его жестокой игрой. Вот почему самые глубокие ссадины я тщательно от нее скрывал. Она следила за тем, чтобы я успевал в школе. И так как учеба продвигалась хорошо, играть в футбол мне все же разрешалось. Позже я узнал, что маму как-то навестил пан Гамал и сказал, что я талант и могу далеко пойти. Но ни от него, ни от нее тогда об этом мне узнать не довелось...
Дурные привычки, стиль и первые травмы
Годом позже, в 1957-м я перешел в команду юношей штернберкского «Спартака». И сразу на амплуа стабильного, первого голкипера. Это наполняло сердце радостью и гордостью.
До четырнадцати лет я был самоучкой. Азам вратарского искусства меня научил Ярослав Гамал. В юношеской команде тренером был Франтишек Хофман — также бывший спартаковец из Штернберка, который, закончив активные выступления и не желая порывать с любимым футболом, стал тренером на общественных началах.
Убежден до сегодняшнего дня: с первыми футбольными учителями мне повезло. О пане Гамале уже говорилось. А Франтишек Хофман? Помню, как на первой нашей тренировке он держался подчеркнуто строго. Складывалось впечатление, что он просто пришел в ужас — сколько у меня ошибок и плохих привычек. Необходимо было сразу взяться за их исправление.
