К. Г. Юнг[49]
Адриенн – женщина в возрасте под тридцать – на самых первых сеансах психотерапии несколько раз заявляла, что ее постоянно посещает мысль о самоубийстве. Она все время думает о том, чтобы броситься в реку или под грузовик. Но после того как я обратил ее внимание на то, что если она действительно хочет сделать что-то в подобном духе, то, несомненно, может, она перестала навязчиво об этом говорить. Но у нее сохранилась манера приходить на каждый последующий сеанс в расстроенных чувствах по любому поводу, повторяя почти каждый раз: «Я сейчас в самом тяжелом кризисе за всю свою жизнь!»
Словосочетание «я не могу» десятками раз произносилось ею на каждом сеансе; когда я пытался давать какие-то свои интерпретации, она раздраженно реагировала на них коротким «нет». Казалось, что только ее гнев и дает ей силу жить. Я про себя подумал, что такое поведение «по жизни» до сих пор сходило ей с рук, потому что она была женщина поразительной красоты. Картина ее невроза была очевидной: тяга к разрушению. Но как нам подобрать ключ к нему?
Одну из первых сессий она начала, заявив: «Я не знаю, будет ли этот час для меня каким-то лечением. Я в шоке». Она немного порыдала, а затем ноющим голосом поведала, что ее бойфренд снял квартиру, которая была для нее слишком мала. Он отказался слушать ее, поэтому она сейчас вся такая опустошенная. Затем она обратилась ко мне: «Ну, вы скажете хоть что-нибудь?.. Кто-то же должен разнести все это в клочья».
Я выразил свое согласие с этим. Я спросил ее, осознает ли она, каким тоном она обо всем этом рассказала? «Нет». И помнит ли она, что на прошлом сеансе она уже говорила, что с нее хватит, мол, она уже натерпелась от этого парня, и что она думает о том, чтобы порвать с ним? «Нет». Я также обратил ее внимание на то, что на каждом сеансе она рассказывает мне одну и ту же историю, только с различными действующими лицами. Я сказал ей, что вообще не понимаю, зачем она в принципе обратилась к психотерапевту; может быть, просто для того, чтобы найти, кому поплакаться в жилетку?
Это несколько освежило атмосферу, но с точки зрения продвижения к какому-либо терапевтическому результату мы не сделали ни шага. Тогда я попросил ее рассказать мне о каких-нибудь воспоминаниях из самого раннего детства. Она вспомнила два. Первое было связано с ее больным дедушкой, который находился при смерти; его рвало чем-то желтым. «Я полностью осознавала то, что бессильна что-либо предпринять».
