Веертин, быстро взяв себя в руки, предпочел сделать вид, что не услышал вопроса. Отвернувшись к иллюминатору, за которым разрастался зеленоватый эллипсоид Хотепа XII, он прибавил:
— Не воображайте, будто это задание лишь развлечение. За столетия никто так и не разорил Черный дворец, а потому пробиться на его территорию будет непросто. Я мог бы дать вам несколько советов, но раз вы настолько самоуверенны, что позволяете себе прерывать собственного Старейшину, стало быть справитесь своими силами. Разойтись!
«Стало быть, Черный дворец, да? — мысленно уточнил Килан, пока другие исподтишка бросали убийственные взгляды в сторону Луо. — Что ж, премного благодарны за подсказку, Старейшина».
Он уже был на полпути к выходу, когда неожиданно резкий оклик Веертина заставил его остановиться.
— К услугам Старейшины, — тут же склонил вихрастую голову Килан. Кстати, он был единственным в целом взводе, кому дозволялась не остригать накоротко свои черные и жесткие, будто проводки, волосы. Еще он знал, что многих кадетов этот факт выводил из себя, и потому нарочно делал все, чтобы прическа выделялась сильнее. Не объяснять же всем и каждому, что таков порядок на его родине, в Оке Манат, нельзя остригать волосы до тех пор, пока тебе не стукнет двадцать. А если это кого-то бесит, то тем лучше. Килан терпеть не мог, когда к нему хорошо относились. Видно потому никогда друзей и не имел.
— Оставь эту чепуху, — пророкотал Веертин. — Старейшина и так знает, что ты к его услугам. И подними взгляд. Хочу видеть, что ты действительно понимаешь то, о чем я скажу.
Килан подчинился. Едва встретившись взглядами с генералом, он тут же осознал, что тот скрывал куда больше, чем показалось вначале.
— Мы уже давно не были дома, — сказал Веертин уже спокойней, — но слухи оттуда до меня все же долетают. И слухи тревожные.
По тону генерала Килан определил: случилось нечто непредвиденное, но как и подобает отличному кадету, ждал, когда тот сам перейдет к сути.
Ждать долго не пришлось.
— Старейшина Риомма мертв, — выдал Веертин на одном дыхании весть, от которой даже циничный Килан с трудом удержался на ногах.
— Как так?
Генерал тяжело вздохнул, почесал большой горбатый нос, переглянулся с парой своих личных телохранителей-анаки, скульптурами застывших у входа, затем прибавил:
— Говорят, сам Тень постарался.
Килан довольно быстро взял себя в руки, так что к нему вернулась прежняя язвительность. Черная бровь на черном лице взлетела вверх:
