Он с трудом сдержался, чтобы не обернуться. Там был тот, кто заботился о нем, достаточно близко, что он мог поймать.
Это была женщина? Она приплывала сюда на лодке, чтобы покормить его? Она от кого-то пряталась?
Он подумал о муже, который мог заставлять ее убегать в океан. Где-то был континент.
Он заговорил с ку ши:
— Ты знаешь историю Мак Лира?
Пес дернул ухом, одно направил вперед, другое — назад. Он смотрел не на Мануса, а на что-то за ним.
— Он был великим и сильным Туата де Дананн. Наполовину друид, наполовину фейри. Некоторые говорят, что он был сильнее Нуады. Это говорил не я, но он был невероятной личностью в мифах. Мак Лир умел вызывать туманы. Он окутывал себя и свои армии ими, чтобы никто их не видел. Я видел такую магию посреди океана. В один миг все видно, а потом? Туман такой густой, что и своих рук не видно. Он окутывал себя туманом, как плащом, — Манус поднял руки, показывая, как укутал бы себя. — Как-то раз нарушители почти увидели остров — наверное, похожий на этот — на котором он жил. Мак Лир вызвал туманы, и остров пропал.
Пес недоверчиво посмотрел на него.
— Я просто рассказываю о твоем тезке. Можешь хоть насладиться историей?
Ку ши явно не наслаждался. Фейри отвернул голову и тяжко вздохнул.
— Ладно тебе! Не хочешь послушать больше? Говорили, Мак Лир — величайший из всех морских богов, и даже русалки его любят.
— Это не правда, — голос был тихой каплей воды на камень, эхом тающего льда. Он был красивым и пугающим одновременно.
Манус затаил дыхание и оглянулся на самое красивое существо из всех, что видел.
Она стояла в свете луны. Белое платье прилипло к ее коже, словно она приплыла на остров. Длинные черные волосы приклеились к ткани, накрывая ее грудь и задевая бедра.
Ее лицо было создано небесами. Темные глаза были как буря на западе. Ее губы были как вино, а кожа — цвета звезд. Но его пленил ее голос. В голосе звучало обещание исполнения всего, о чем он мечтал в детстве.
— Не так? — спросил он. — Я думал, я рассказываю историю.
— Нужно рассказывать правильную историю.
Он видел, что ей было неудобно. Она покачивалась на пятках, пальцы теребили края длинных волос.
— Тогда как правильно, красавица?
Она нахмурилась.
— Мне не нравится, когда ты так меня зовешь.
— Почему?
— Создается впечатление, что ты только это и видишь.
— Странные слова, — пробормотал он и повернулся к ней. — Как мне тебя называть?
— Даже не знаю.
— Как так?
— Никто у меня такого не спрашивал.
Она была странной, он такого не ожидал. Манус встал и скрестил руки.
