– Погляди, честной народ, Лерка хахалем обзавелась! Из города, небось, привезла? Тут-то дураков не нашлось.
Меня аж в краску бросило. Ладно бы он мне потом это сказал – когда Ильи рядом не было.
Иду и думаю – то ли вернуться и в рожу ему плюнуть, то ли сделать вид, что не слышала ничего. А Илья сам всё решил – развернулся и к бару пошел. Я его за руку схватила, пыталась остановить, да только он медведь и есть – разве его остановишь.
Подошел к Каланче и спокойно так сказал:
– Извинись перед девушкой.
Я, когда это услышала, чуть не расплакалась. Вот уж не думала, что я такая сентиментальная.
А Каланча только пьяно ухмыльнулся.
Илья его за куртку схватил, на себя потянул. А они оба высокие и сильные. Я испугалась страшно.
Илья его к стенке припер и спросил:
– У тебя со слухом проблемы?
Может быть, если бы Каланча трезвым был, они бы просто сцепились. А он едва на ногах стоял. Понял, наверно, что по-честному ему с Ильей не справиться, и нож вытащил.
Я закричала, народ из бара выбежал. А Илья нож-то у Каланчи выбил, только руку себе порезал. Хозяин бара самый трезвый был – он-то Каланчу в снег и повалил.
А у Ильи кровь потекла. Хозяин бара закричал, чтобы мы к фельдшерице домой шли. Да я и сама это сообразила. Фельдшерица в Солге, правда, непутевая, но уж рану-то перевязать способна.
В детский дом мы вернулись за полночь – Светлана Антоновна уже волноваться начала. О том, чтобы ему ехать в Вельск, не могло быть и речи. Я его в гостевую комнату проводила. Пожелала спокойной ночи и сказала, что он поступил как настоящий мужчина.
А он ответил словами Гоши из «Москва слезам не верит»:
– Я поступил как нормальный мужчина. Не станешь же ты хвалить женщину за то, что она готовит борщи.
А я честно призналась, что не умею готовить.
И мы рассмеялись. А я сказала:
– Вот уж не думала, что тебе нравятся такие фильмы.
– Это любимый фильм моей мамы. А у нас раньше был только один телевизор.
– И у нас – один. А Светлана Антоновна тоже этот фильм обожает. Мне кажется, все выпускники нашего детского дома знают там каждое слово.
Тут пришла Дашка – принесла Илье теплого молока (как ребенку!) и строго сказала мне, чтобы я его не утомляла.
Скажите, какая заботливая! Но в этом случае она была права.
