— Слушайся Нану, Фиби. — Мэтт опустил ее на землю, и она, пританцовывая, отошла.
— Подойди и поцелуй меня на прощание, горошинка, — попросила я.
Она подскочила ко мне, и я опустилась на колени и крепко обнял свою девочку, прежде чем поцеловать.
— Я так сильно люблю тебя, дорогая. Будь паинькой, и мама заберет тебя после работы.
— Пока, мама. — Фиби высвободилась и вернулась к Марте. — Нана, я хочу печенье.
Марта рассмеялась и подхватила ее на руки.
— Ты можешь съесть печенье после обеда, дорогая. А теперь, как насчет того, чтобы немного порисовать?
***
— Мы можем поговорить о прошлой ночи?
Внутренне съежилась, отстегивая ремень безопасности.
— Я бы предпочла этого не делать.
Мэтт вздохнул и выключил двигатель.
— Пожалуйста!
Взглянула на часы.
— Моя смена начинается через пять минут.
— Я быстро.
Я заколебалась, а затем кивнула. Фиби стала эффективным препятствием для разговора с Мэттом этим утром, и всю поездку от Марты до закусочной я проболтала по телефону с мастерской Джека. Если Лили, администратор и одна из моих подруг по вязальному клубу, и подумала, что это странно, что я так долго затягивала разговор о ремонте своей машины, она не подала вида. Но я действительно задолжала Мэтту объяснение и еще одно извинение. То, что я сделала прошлой ночью, невероятно глупо, и я ощущала стыд и сожаление.
Скорее стыд, чем сожаления.
Я хотела проигнорировать свой внутренний голос, но, черт возьми, он прав. Быть отвергнутой Мэттом Эндрюсом, парнем, который спал с каждой женщиной, которая проявляла к нему хоть малейший интерес, стало сокрушительным ударом по моему самолюбию.
Мэтт молча смотрел на меня, и я слабо улыбнулась ему.
— Я действительно сожалею о прошлой ночи. То, что сделала, непростительно, и я обещаю, что это больше не повторится.
— Ты не должна извиняться, — сказал Мэтт. — Я не возражал и...
Я поморщилась.
— Не возражал?.. ух, это ты так оценил мое умение целоваться, что ли?
— Нет, я не об этом говорю. Прошлой ночью ты была расстроена, уязвима и...
— Пожалуйста, не надо оправдываться за то, что ты меня отверг, ладно? От этого мне только хуже. — Я дернула за юбку своей ужасной униформы. – Я забыла, что ты флиртуешь с каждой женщиной, и я... я ошиблась, думая, что ты интересуешься мной.
— Ты меня интересуешь, — сказал Мэтт.
Я рассмеялась, смех прозвучал резко и грубо в ограниченном пространстве его машины.
— Да, конечно, ты прав. В том смысле, кто не хотел бы трахнуть мать-одиночку, которая на мели, работает в закусочной за минимальную зарплату и даже не может поместить своего ребенка в приличный детский сад? —
