.
Тетя Маруся засуетилась. На столе вскоре появились и борщ, и вареники, и пляшечка добротного самогона, первака, который гнали сами руки доброй тетки Маруси.
– А це як у селі, та й без горілочки? Ні, ви як собі знаєте, а я раз-два на рік впораю літрів зо десять та й тримаю. Прийде електрик щось порати, вгощаю, або треба людей наняти картоплю впорати, знову без оковитої не обійтися.[3]
Самогон был крепким, градусов за пятьдесят. Тут, в селе, такой подают только дорогим гостям. Напиток чистый, без запаха и примеси, немного обжег горло и оставил после себя приятное послевкусие. Настоящий сахарный продукт натуральнейшего брожения. Нет, я ничего против монополии государства на водку не имею, только попробуй найти в магазине водку, которая по своим качествам сравнится с хорошим украинским сельским самогоном (бурачанка[4] не в счет).
А как вкусно тетя Маруся делает вареники с вишнями. В ее исполнении – это просто шедевр кулинарного искусства. Тесто такое мягкое, тонкое, нежное, каждый вареник смотрится, как набитый шариками кошелечек. У тети Маруси есть свой фирменный рецепт. Она вместо сахара использует к вареничкам сахарную пудру. С отличии от сахара, пудра сразу же растаивает, как только попадает на вареники и совершенно не чувствуется, а на дне миски образуется такая импровизированная подливка-сироп, в которую макаешь каждый вареник и кушаешь с большим удовольствием. Наслаждение в том, чтобы раскусить вареник, почувствовать, как начинает по небу бежать кислый вишневый отвар, и на контрасте со сладким сиропом на оболочке вареника получается тот самый неповторимый вкус, за который я обожаю кулинарные произведения тети Маруси.
– Оце раніше цукор на паї давали, коли ще колгосп був, а зараз земля у орендаторів, що хтять, те й роблять. Пшениці майже не сіяли. Що торік, при колгоспі, було посіяно, те й маємо. А вони тільки ріпак та кукурудзу, вже й ферми позакривали геть усі. Що вони будуть на наші паї давати? Ріпакові голки? А навіщо воно мені здалося? Жодного цукрового буряка не посіяли. Кажуть, що невигідно. А мені з цього що? Так і жити не вигідно. В цьому році й жому не буде, чим худобу буду годувати? А продавати корову – жаль бере. Годувальниця. Приймали молоко по гривні двадцять, а з вчорашнього дня по вісімдесят копійок. І що їм зробиш?[5]
Я отвлекся от своих грустных мыслей.
– Спасибо, тетя Маруся. Все очень вкусно. Чес слово…
– Ой, я тебя совсем забалакала. Банька ведь готова. Давай. Иди. Там в кружке холодненький квас, знаю, что любишь…
