Первая и вторая нити вспыхнули почти сразу и засияли ровным голубоватым светом, а вот третья едва наметилась. Хуже того, прямо на глазах она начала истончаться. Матильда только то и успела, что коснуться ее сознанием, определяя направление поиска, и на этом связь оборвалась.
Растерянная от непонимания того, что сейчас произошло, ведьма попыталась повторить ритуал и не поверила своим глазам. В этот раз не было даже намека на третью нить. Как будто ее просто стерли с карты бытия. И это могло означать лишь одно — Абелии больше нет в мире живых.
Как ненормальная Матильда снова и снова рассекала ладонь острым лезвием и произносила слова поискового заклинания, пока окончательно не выбилась из сил. Не замечая ни боли, ни перепачканной в крови одежды, она рухнула в кресло и уставилась в пространство немигающим взглядом.
Со стороны могло показаться, что ведьма впала в прострацию. Однако так только казалось. На самом деле Матильда судорожно размышляла о том, что могло случиться с ее дорогой девочкой, и насколько велика вероятность того, что Абелию занесло в гости к тому чудовищу, которым стал ее дед?
Во всяком случае, направление поиска явно намекало на то, что такую возможность исключать нельзя. Надо ли говорить, что подобный расклад совсем не обрадовал старую ведьму? Уж лучше быстрая смерть, чем вечность, проведенная в лапах чудовища, в которого превратился ее муж.
Но даже если такое случилось, она просто не может не попытаться спасти малышку.
Пусть магия ей не подвластна, зато у нее на примете имеется маг, которому судьба Абелии так же небезразлична. Во всяком случае, Матильда очень на это надеялась.
Правда, лорд Навье не выглядел особенно счастливым, когда выяснилось, что от женитьбы ему не отвертеться, но все же он производил впечатление человека благородного. Не стал сыпать угрозами, хотя легко мог осложнить ведьмам жизнь. Просто принял всю ответственность за случившееся на себя. Такие как он всегда поступают правильно, даже в ущерб собственным интересам и уж точно не бросят девушку в беде. Тем более, если речь идет о законной невесте.
— Филиберт, вставай! — раздалось громогласное над ухом мирно спящего дворника, а по совместительству и конюха, и садовода, и мастера на все руки. — Запрягай карету, через десять минут мы выезжаем.
Мужчина с трудом разлепил тяжелые веки и невольно отшатнулся, узрев хозяйку. Надо сказать, там и впрямь было чего пугаться. Филиберт не единожды лицезрел свою нанимательницу в гневе, но никогда прежде она не являлась к нему среди ночи с руками, вымазанными по локоть в чьей-то крови.
