— Вставай, Егор, иди в душ, — сказала Кэт. — От тебя плохо пахнет.
Он послушался. Кэт убрала грязные тарелки в посудомойку, поменяла бельё на кровати, включила стиральную машину, прошлась пылесосом по комнатам. Когда привезли продукты, она разложила их в холодильнике и принялась готовить рагу. У неё отлично получалось тушёное мясо с овощами — Егор помнил. В желудке заурчало.
Он сидел на диване и пялился в телевизор. Показывали документальный фильм о львином прайде. После какого-то катаклизма все львы погибли, выжила лишь одна молодая львица. Она бродила по бескрайнему заповеднику в поисках собратьев, но встречала только зебр, жирафов и слонов. И люди ничем не могли ей помочь: она оказалась последней особью своего вида. Ей не с кем было создавать новый прайд. Её будущее — одиночество и смерть.
Кэт подала ему салфетку. Егор высморкался.
— Спасибо, — выдавил он. — Ты меня, наверное, ненавидишь.
— Нет, я тебя люблю.
— Я всю жизнь тебе испортил.
— Пока ещё не всю, — возразила она. — Скажи мне, каково это было… с ним?
— Поверь, ты не хочешь этого знать.
— Хочу. Я должна понять, что происходит. Если я разберусь в этом, мне станет легче: я перестану винить себя в развале нашего брака.
— Ты точно ни в чём не виновата. Я всегда это говорил.
Кэт не отводила от него глаз.
— С ним было как в раю, — вздохнул Егор, — только для него это был ад. Я наслаждался — а он страдал, я любил — а он терпел, я готов был сделать для него всё — а ему ничего не было нужно. Понимаешь, что меня убивает? Ужасная безнадёжность всего.
И эту несчастную львицу надо пристрелить из жалости, чтобы не мучилась! Не бродила как призрак по заповеднику и не пугала добропорядочных слонов! Для неё нет пары на этой земле.
Кэт всё поняла — про рай и ужасную безнадёжность, не зря же она закончила филфак. Потянулась к Егору и обняла тонкими руками. Он уткнулся ей в плечо и заплакал.
— Я поживу у тебя, пока ты оклемаешься. Музку надо привезти, она будет рада, что мы снова вместе…
Живучка
Чоно спросил у охранника:
— Когда господин Джерн Лекетой приедет на станцию?
Вряд ли он часто сюда приезжал. Больше месяца назад Чоно заполнил бланк апелляции и с тех пор ничего не слышал о начальнике тюрьмы. Скорее всего, тот улетел домой. Что ему делать на Юшоре?
— Господин Лекетой здесь, на станции.
Здесь? Полтора месяца? Он что, самоубийца?
— А можно с ним встретиться? — спросил Чоно, ощутив, как от волнения задрожали руки. — Вы передайте ему, что мне очень надо с ним поговорить! По важному делу, не терпящему отлагательств!
