- Во времени?
- Нет, не во времени, а в этих координатах. Где в космосе или когда во времени произошел или произойдет предсказанный анахронизм, мы сказать не можем. Но в системе XYZ он есть. Связь XYZ с TDS достаточно слабая. Предсказание формулируется примерно так: или анахронизм типа "предвидение" произойдет завтра в Амстердаме, или он уже был в 200 году до нашей эры в Египте. Если в Амстердаме он не обнаружился, то его следы нужно искать в Египте с помощью археологов и историков. И вот что еще я должен вам сказать. Вы дойдете вместе со мной до места взрыва, и там мы получим дополнительную информацию. После этого мы вынуждены будем решать, что нам друг с другом делать дальше. Ни вы, ни я сейчас этого не знаем. Поэтому давайте лучше отложим все это на потом, а сейчас будем спокойно беседовать об отвлеченных вещах.
37
Постепенно совсем стемнело. Они не разводили костра, а уселись под большой елью, в шатре, образованном ветвями. Предметы вокруг стали сливаться и тонуть в сером сумраке. Не было слышно никаких лесных шорохов, стояла глухая тишина. Спутник Сальвадора развязал свой мешок, достал еду и заговорил тихим, скучным голосом:
- Мир представляется мне большой пестрой тканью, на которую наложены заплаты из совсем другого материала, материала иного мира. А где-то ткань и вообще не заплатана и расползается под руками. Вы спросите: а как же физические законы, которые никогда не нарушаются? Мы не можем сказать, какой физический закон нарушило предвидение Уэллса. Образно говоря, заменяются всегда целые куски ткани и никогда не рвутся отдельные нити, соответствующие лабораторным опытам. Я думаю, что с точки зрения мира анахронизмов - мира открытой нами системы координат - наоборот, события нашего мира выглядят анахронизмами и чужеродными заплатами на ткани их мира. Впрочем, это уже не математика.
И они устроились на ночлег, укрепив брезент на ветвях ели и подстелив еловые ветви. Теперь Сальвадор чувствовал, что на много километров вокруг нет никого.
38
На другой день спутник Сальвадора заговорил о христианской любви.
- Любовь следует понимать в широком смысле, - произнес он. - Не только как сеансы поглаживаний, но как терпимость к присутствию другого в широком смысле.
- Что-то вроде социалистического общежития?
- Именно, вы попали в самую точку. Вспомните, когда вам было лет четырнадцать, у вас же не было никаких страшных территориальных и имущественных претензий к сверстникам. Вам, в общем, просто было хорошо с ними. В том числе вы могли, например, свободно заниматься любовью вместе или вместе с одними и теми же девочками.
