— Они поместили нас сюда с одной кроватью, — пророкотал он низким и хриплым голосом.
Пробуждение пульсировало у меня между ног.
— Может быть, у них недостаток шкур.
— Сегодняшний ужин… — он провел пальцами по моей щеке и волосам. — Устрицы, перец чили и кедровые орешки. Все афродизиаки.
— О, — мое сердцебиение ускорилось, а внутренности сжались.
Здесь не нужны съедобные сексуальные стимуляторы. Я уже превратилась в дрожащую груду слабых коленей, учащенного сердцебиения и пота на груди. Может быть, это затяжной адреналин от моей истерики или осознание того, что я никогда не смогу сбежать из этого места.
Почему наши похитители хотят, чтобы мы занялись сексом? Это что, какой-то эксперимент по разведению? Я не была уверена, что существует какой-то грандиозный, заранее обдуманный план. Они не могли знать, что я окажусь в этом районе и наткнусь на заброшенный особняк в одиночестве.
Но я была не одна.
Неукротимое желание, от которого потемнело лицо Салема, превратило мое отчаяние в другую потребность. Я хотела, чтобы он облегчил мои мучения, поглотил мои страхи и заставил все это исчезнуть. Если он отпустит меня, я могу запросто упасть на спину с раздвинутыми ногами. Мои отцы мною гордились бы.
Салем не отпустил меня, а развернул так, что я уперлась спиной в стену. Рука в моих волосах крепко сжалась, и его губы опустились, замерев на расстоянии поцелуя.
— Твои глаза вызывают зависимость, — его голос шепотом прошелся по мне, облизывая мои нервные окончания. — Иногда я вижу изумрудные искры, но преобладает золото, цвет настолько ослепительный и болезненный, что кажется, будто смотришь на потерянный рассвет после двадцати лет темноты.
Мое сердце покачнулось и ухнуло в пятки, а я мысленным шлепком отправила его туда, где оно должно находиться. Мои эмоции пребывали в раздрае, черт возьми. Две секунды назад я плевалась и ревела. Теперь он стал весь такой сладкоречивый и соблазнительный. Я не знала, как ответить на его комплимент, поэтому промолчала.
Дышать было уже непросто, потому что его полуобнаженное тело обвилось вокруг меня. Просто он такой красивый. Соблазнительная, выходящая за рамки естественного, он-не-может-быть-настоящим красота. Блестящие черные волосы и густая бахрома черных ресниц составляли разительный контраст с его цветом лица. Как его кожа могла быть такой чистой и сияющей? Вокруг глаз не было ни морщинок, ни пятен, ни веснушек, словно он никогда не видел солнца, никогда не работал в суровую погоду. Он носил широкополую шляпу, длинные рукава и жил под скалой?
