— Рад был помочь.
— А скажите, когда перестали хоронить на церковном кладбище?
— В тридцать девятом, — не задумываюсь, ответил пастор. — Оно перестало вмещать умерших и было создано новое, в нескольких милях отсюда.
— В тридцать девятом… — пробормотала я. — Значит, здесь может быть могила моей пра-пра…
— Да, вы можете поискать.
Мы вышли на улицу, и пастор указал мне на дорожку, ведущую к самым новым могилам, если можно было их так назвать. Я поблагодарила его, а потом снова посмотрела на шпиль и спросила:
— Его повредило грозой?
— О да, — с энтузиазмом отозвался мужчина. — О последней осенней грозе тысяча восемьсот тридцать четвертого года в Долгране помнят до сих пор. Тогдашний пастор даже оставил отдельную запись в своем дневнике. Это было настолько жутко, что он решил, будто сам Господь обрушил на нас свой гнев, как на Содом и Гоморру. Видите темную полосу, которая идет от самого шпиля к земле? Это след от молнии. Ее удар был настолько силен, что пришлось менять часть оплавленной крыши.
— Ничего себе… — удивилась я.
— За все последующие годы никогда больше не было ничего подобного.
— Перестраивать башню не стали?
— Зачем? Это здание — историко-культурная ценность и ремонт ему скорее бы повредил, чем помог. Камни крепкие, а что до цвета… Можно считать его нашей изюминкой.
— Понятно, — улыбнулась. — Что ж, спасибо за помощь.
— Буду рад видеть вас на воскресной службе, — кивнул пастор и пошел в церковь.
А я побрела по дорожке вглубь кладбища, внимательно рассматривая надгробья. И у самой ограды за большим кустом боярышника нашла плиту из светлого камня, на которой еще было заметно имя Орли О'Рори.
Присев у надгробия, я смахнула с него несколько сухих листьев. За кладбищем явно присматривали. Вокруг могилы чисто, не видно ни мусора, ни сорняков, а возле самого могильного камня растет небольшой розовый кустик с парой крупных ярко-алых цветков.
Я осторожно коснулась лепестков. Снова розы. Такое ощущение, что это наш семейный цветок. На кладбище, дома, даже на кольце, которое сейчас красуется на моем пальце. Даже во сне… И все время алые. Как волосы мужчины, который стал моим предком.
Кем ты была, Орли О'Рори? Кого же встретила твоя мать тем летом тридцать четвертого года? Как это связано с тем, кого я вижу каждую ночь? Мне все сильнее кажется, что сказки не врут. И сидхе действительно существовали. А кровь одного из них течет в моих венах, из-за чего меня так сильно тянет в Долгран. Вот только ради чего?
