Я подарю тебе надежду - Мария Морозова

Холодное бледное солнце медленно поднималось над пустынным плоскогорьем. Ночная тьма отступала, неохотно открывая иссеченные ветром скалы, бесформенные каменистые осыпи, редкие рощицы из невысоких кривых деревьев и колючих кустарников. Тоскливый и безжизненный ландшафт, чьи желтовато- серые тона не могло преобразить даже утреннее солнце. И только крик одинокого грифа-падальщика разрезал жидкий утренний сумрак, возвещая начало нового дня.

Эта северо-восточная провинция была самой малолюдной и суровой в Аллиноре. Высокая горная цепь, которая одновременно являлась границей королевства, делила плато на две неравные части и тянулась до самого горизонта. А у одного из ее отрогов, между неприступными скалами и глубоким ущельем, возвышалась крепость, такая же неприветливая, как и край, в котором была когда- то построена.

Но монументальные стены твердыни, сложенные из огромных гранитных блоков, были той преградой, что защищала королевство от набегов восточных кочевников. Их многочисленные кланы были очень воинственными, а желание прорваться на территорию Аллинора, где можно было поживиться неплохой добычей, обычно выливалось в кровавые стычки. Но последние несколько недель все было спокойно, и крепость жила по строго установленному распорядку.

Где-то в глубине цитадели, в холодных неуютных казармах зазвучал рог, командуя подъем. Тут же началась давно привычная скупая суета, ведь командиры могли строго наказать за малейшее промедление. Суровая дисциплина, царившая здесь, вынуждала действовать четко и быстро. Впрочем, снаружи это было совсем незаметно, и крепость казалась тихой и бестревожной.

Но не прошло и получаса, как что-то изменилось. Тихо скрипнула небольшая дверца, пробитая в толстых главных воротах. Она выпустила наружу одного из своих узников, готового начать новую жизнь за ее пределами.

Мужчина не торопился уходить. Он бросил на землю небольшой мешок со скромными пожитками, прислонился спиной к каменной стене и глубоко вздохнул, словно пытаясь распробовать свою свободу на вкус. Прохладная и немного горькая, с отчетливыми оттенками сухой пыли и ржавого железа, она осела на губах и растворилась на языке, заставив мужчину тоскливо улыбнуться.

Целых десять лет, отмеренных вердиктом строгого суда, он провел здесь. Сейчас мало кто узнал бы в этом высоком поджаром мужчине холеного графа, которым он был когда-то. Короткие пепельные волосы уже давно не отливали золотом, которое так нравилось девушкам. Кожа на лице обветрилась и загорела, а кривоватый шрам на щеке, оставленный клинком одного из кочевников, делал мужчину похожим на разбойника с большой дороги.