Потом пошли фотографии шестидесятых. Повзрослевшая бабушка, минималистичные платья и короткие стрижки. Все тот же дом на заднем плане. Маленькая мама, сидящая в кустах боярышника я явно рыдающая навзрыд. Мамина молодость.
А вот и я. Лет в шесть на огромной корзине яблок, чуть постарше — с велосипедом. И даже с бабушкой на рыбалке. Эх, детство…
Перевернув последнюю страницу, я удивленно хмыкнула. Как ни странно, здесь были не самые свежие фото, а наоборот, самые старые. Они просто лежали между страницами, даже не прикрепленные к ней, но были переложены тонкой пергаментной бумагой. Я вытащила одну из них и прочитала подпись:
— Орли Ивенн О'Рори, декабрь тысяча восемьсот шестьдесят девятого.
Эта была действительно старая фотография, немного выцветшая, нечеткая и обшарпанная по краям. Но это совсем не мешало рассмотреть женщину, изображенную на ней.
— Так вот ты какая, знаменитая Красная Орли.
Она была потрясающе красива. Гордая линия плеч, с которых небрежно стекало меховое манто. Лебединая шея и изящные черты лица. Большие глаза с густыми ресницами. Длинные волосы, уложенные в затейливую прическу. Фото было черно-белым, но я легко могла представить их насыщенный темно-рыжий оттенок. Такой же, как у меня.
Это была моя знаменитая столько-то там раз «пра» бабка. Невероятная красавица, за которой толпами волочились поклонники. Она вышла замуж за какого-то богача и стала настоящей звездой светских салонов и законодательницей мод. Но после смерти мужа вместе с маленькой дочерью вернулась в нашу глухую провинцию и до конца жизни прожила здесь, так и не выйдя замуж второй раз.
У нас в семье ходила легенда, что мать Орли родила ее от сидхе, в наследство от которого ей и досталась внешность и долгая молодость. Бабушка однажды рассказала мне эту сказку, из-за чего они с мамой потом долго ругались, думая, я не слышу. Мама просила не забивать мне голову разными глупостями, а бабушка утверждала, что в легенде нет ничего криминального.
Естественно, эта сказка была когда-то придумана для того, чтобы оправдать внебрачного ребенка. Но факт остается фактом: и эта яркая внешность, и долгая молодость передавались в нашей семье из поколения в поколение по женской линии.
Кстати, о женской линии.
Почему-то в альбоме на всех фотографиях одни только женщины. Здесь нет ни отца, ни деда. Братьев ни у мамы, ни у бабушки не было, они оказались единственными детьми своих родителей. А супруги куда-то девались. Да, не складывалось у них с личной жизнью. Прямо как у меня самой. Может это тоже семейное?
