Мэри помолчала и вздохнула.
— Я никогда особенно не задумывалась, какие отношения были у моих родителей, но порой мне казалось, что они не любят друг друга. Я упрекала себя за недостойные мысли, ведь со стороны они выглядели идеальной супружеской парой, но… Знаете, мисс Кэтрин, взрослые часто думают, что дети слепы, глухи и глупы. Это не так. Дети не всегда могут мыслить, как взрослые, но многое чувствуют, видят и понимают. Да, мои родители почти не ссорились, да, сэр Джейкоб часто делал матушке подарки, да, в свете о нем говорили, как о прекрасном отце и муже, а ее называли образцовой женой и матерью. Мужчины откровенно завидовали не слишком красивому, немолодому барону — он был старше жены на одиннадцать лет. А я всей душой ощущала, что завидовать, по правде, говоря, нечему: в этой семье каждый лишь исполнял свой долг, не более… и мне со временем предстояло выполнить свой. Барон не раз говорил о том, что, имея такую красивую и образованную дочь, можно породниться с по-настоящему знатной и родовитой семьей. Он был полон амбиций и старался заводить дружбу только с шотландскими пэрами, хотя, как мне казалось, они всегда смотрели на него свысока.
Матушка никогда не говорила со мной о своих чувствах к мужу, но я ясно видела, что она несчастлива в браке. Лишь однажды, в минуту откровенности, она обмолвилась, что в юные годы страстно любила другого человека, но им не позволили пожениться и ее вынудили выйти замуж за барона. Видимо, Господу не был угоден подобный брак, поэтому довольно долго у нее не было детей. Лишь спустя восемь лет супружества родилась я… но, как выяснилось позже, моим отцом был вовсе не сэр Джейкоб.
Года полтора назад матушка заболела, начала быстро угасать. Последние дни я не отходила от нее. Перед самой смертью она пыталась что-то сказать мне, но не успела, у нее просто не хватило сил. Потом были пышные похороны, дом погрузился в траур… но однажды вечером я услышала звон стекла и яростные вопли сэра Джейкоба, доносящиеся из матушкиной комнаты. Я поспешила туда… и увидела, как он, красный от злости, швыряет об пол красивые вазы и фарфоровые статуэтки, которые матушка собирала всю жизнь. Я остановилась в дверях, пораженная этим зрелищем, и тут он поднял на меня взгляд, полный такой сокрушительной ненависти, что я отшатнулась. Кажется, он произнес сквозь зубы что-то вроде «проклятая потаскуха», а потом, уже громче, велел мне немедленно убираться в свою комнату… что я и сделала, поскольку была сильно напугана и не понимала, что происходит.
