— Не вижу ничего плохого в хорошем женском образовании, — пожала плечами Марион. — Нигде в Библии не сказано, что Господь создал мужчин умными, а женщин — глупыми. К примеру, то, что задумали те два матроса, можно назвать непростительной глупостью. А вы, мисс, я верю, проявите благоразумие и…
— Перестану появляться на людях в траурном платье? — грустно улыбнулась Кейт. И вздохнула: — Увы, это изменит меня только внешне. О болезни отца стало известно два года назад; как истинный солдат, он сражался до последнего, но… все это время я жила, как в кошмарном сне, предчувствуя неизбежную разлуку. Я еще не носила черное, но в душе уже было черным черно… — Она задумалась. — Правда, когда это, наконец, произошло, мне было проще: я успела смириться с потерей. Гораздо страшнее, когда любимые люди уходят внезапно, когда ты не успеваешь даже проститься.
— Наверное, мисс, — отозвалась Марион. — Я не знаю… моя матушка тоже болела несколько месяцев.
Они помолчали. Кейт протянула руку, нашла пальцы Марион, переплела их со своими. После откровенного разговора ей и правда стало намного легче, словно на сдавившем ее, не дающем дышать корсете вдруг распустили туго затянутые шнуры.
— Послушайте меня, мисс Кэтрин, — проговорила Марион. — Вряд ли ваш отец хотел, чтобы вы вечно по нему тосковали. Вряд ли он мечтал, чтобы ваше будущее было безрадостным. Судя по всему, он желал видеть вас необыкновенно счастливой… поэтому, думаю, пришло время перестать хоронить себя в черной тоске, и жить дальше.
Кейт задумалась.
— Да, ты права: я отправилась в путешествие, чтобы немного развеяться, но мой аскетичный и скорбный вид ни на минуту не позволяет мне забыть об утрате. Как-то это неправильно, согласись? — Она снова улыбнулась, но уже без прежней грусти. — Вот только знаешь что, Марион?
— Что, мисс?
— Когда мы садились на корабль, все наши вещи отправили в трюм, им не место в каютах. Бог знает, где там сейчас наши сундуки, поэтому вряд ли в ближайшие дни я доберусь до других платьев.
Юная шотландка расстелила свой платок у нее в ногах и задула обе свечи.
— Говорят, лучшие мысли приходят в свежую голову, — сказала она, устраиваясь поудобнее. — Давайте подумаем об этом утром, мисс Кейт?
Самым простым решением — и они обе с этим согласились — было обратиться за помощью к мистеру Спенсеру. Каково же было их изумление, когда дядя Грэм ответил вежливым, но решительным отказом.
— Душечка Кэтрин, все это глупости. Матросы просто болтали чепуху: да, они суеверны, но не настолько, чтобы причинять вред пассажирам. Однако, на всякий случай, я поговорю с офицерами, поэтому можешь не беспокоиться.
