— Ты хочешь, чтобы с сегодняшнего дня я занимался уведомлением семей? — спросил Питер.
— Я разберусь. Просто дай мне номера телефонов, — сказал Нэйт, не переставая гладить меня по спине. Будь я кошкой, я бы мурлыкала.
— Уилл был последним сыном Синди Гардиа, — проговорил Дэвид.
— Чёрт!..
Нэйт прекратил ласкать меня.
Моё сердце упало, и я посмотрела на свои руки. Они были чистыми. Но я всё ещё чувствовала, как из Уилла вытекла кровь, как его жизнь оборвалась слишком рано и совсем недавно. Я наклонилась к Нэйту, впитывая его силу.
— Я пойду к ней домой, чтобы сообщить новости. Она заслуживает хотя бы этого, — Нэйт помолчал, размышляя. — И создадим обычный фонд для неё, для всех жен и матерей, но удвоим наше стандартное пособие.
— Удвоить? — брови Питера взлетели вверх.
— Они это заслужили, — тон Нэйта был уверенным, решительным. — Пусть будет так.
Питер достал телефон и что-то записал, а потом произнес:
— Звучит неплохо. Я разберусь, сделаю всё, что нужно.
— Когда у нас будет следующая партия? Через две недели? — уточнил Нэйт.
— Да, предполагалось, что её тоже доставят по реке, — ответил Дэвид и посмотрел на меня.
Нэйт заметил этот взгляд.
— Она уже по уши увязла в этой истории с Дмитрием. Нет смысла отстранять её. Не сейчас. Слишком поздно.
Дэвида это не убедило.
— Возможно, но ей не нужно знать о наших операциях.
— Я ведь сижу здесь, — сказала я, встретив взгляд Дэвида. — Я не стукач. И я сделаю все необходимое, чтобы Дмитрия завалили. От этого зависит моя жизнь.
Он нахмурился, но возражать не стал.
Нэйт притянул меня к своей груди.
— Скажи всем, что на реке всё пойдет по плану. Но я хочу, чтобы вы на самом деле организовали реальную доставку на частный аэродром к югу от города, тот, что рядом с той старой фермой.
— Да, я понял, знаю, какой ты имеешь в виду, — Дэвид потер подбородок. — Проблем не должно быть.
— Держите расположение аэропорта в тайне. Пусть стукач скажет им, что мы снова идем по реке. Надо сбить их со следа.
Властность в голосе Нэйта, казалась, была так не похожа на то, что было несколько лет назад, когда остроты были его главным оружием. Я поёрзала у него на коленях, желая быть ещё ближе. Может быть, это неправильно, что его сила так меня возбуждала?
— Аэропорт. Понял, — кивнул Питер.
— Ещё кое-что.
— Что же? — Питер все еще писал что-то в телефоне.
— Пошли-ка свою мамашу ко мне в комнату. Сегодня вечером. Я чувствую себя не в своей тарелке, надо снять напряжение.
