«Томми. Я очень плохо себя чувствую. Я истощилась. Случилось то, о чем мне говорил Фрэнк. Поговори с ним, но не вини его, прошу тебя. Он всё тебе расскажет. А пока, пожалуйста, приходи домой. Не знаю, сколько я ещё протяну. Нам надо попрощаться. Я очень тебя люблю».
Томас тупо смотрел на экран до тех пор, пока тот не погас. А в мозгу билась одна единственная мысль:
«Фрэнк... ублюдок... солгал мне...»
Томас сидел на диване перед телевизором. Тот что-то бормотал, картинки сменялись одна за другой, но Томас не воспринимал происходящее на экране. Виной тому был уже четвёртый стакан джина, растворенного с тоником в пропорции один к двум. Джина было две части.
Он сидел практически неподвижно вот уже третий час после того, как уехала скорая, полиция и катафалк. «Почему нет пожарных»? - проскочила у него глупая мысль. Томас хихикнул, и глотнул из стакана. Прозрачная капля скользнула по подбородку и упала на грудь.
Кремация Бэтти была назначена на завтра. Хотя, по сути, там нечего кремировать - тело настолько истощилось, что, казалось, достаточно лёгкого удара, и оно превратится в горстку праха. Но так это, или нет, он уже никогда не узнает. Идти на кремацию он не собирался. Пусть все сделают без него, а потом просто принесут урну с пеплом. И он поедет куда-нибудь, в какое-нибудь красивое место, и развеет Бэтти по ветру.
Было уже за полночь, когда за окном ухнула сова. Томас вздрогнул: резкий, неожиданный звук напугал его. Вдовец встал с дивана. Несмотря на выпитый алкоголь, ноги держали. Подойдя к окну, Томас плотнее захлопнул его. В отражении он увидел, что на висках темно-русые волосы разбавили седые пряди, а в уголках глаз добавилась паутина морщинок.
«Всего за пару-тройку часов... - подумал учёный, возвращаясь на диван. - А, плевать».
Для Томаса странным казалось то, что он ничего не чувствовал. Ощущение было такое, что Бэтти умерла много лет назад. Вспоминать об этом было грустно, но не больно. Как будто успел привыкнуть к этому, смириться. Это очень удивляло. Время от времени он старался вызвать в себе эти эмоции, жалость, страдание, боль утраты, но ничего не получалось. Пусто.
То же самое и с Фрэнком. Поначалу он хотел распотрошить этого мерзавца, он хотел сделать это сразу же, ворваться к нему домой, схватить его за шею, и давить, давить, пока мозг из ушей не потечёт. Но постепенно гнев утих. Нет, желание осталось, но уже без фанатизма. Опять же, словно все это произошло годы назад.
