В этот раз нити чувств сразу ощущались скользкими, липкими и противными. Они тянулись и старались прилипнуть к нему, вызвать отклик и сочувствие.
Но хватило одного нежелания иметь с ними что-либо общее, и вокруг возникло подобие мыльного пузыря. Как маслянистая пленка, он не пускал ничего внутрь. И обратно в свое тело парень вернулся спокойным и задумчивым.
На пробуждение ото сна это походило слабо, но снова ощущались и тело, и стул, на котором он сидел. Уже можно было открыть глаза и встать, но ему пока не хотелось.
Разум все еще дремал, подернутый мутным туманом. Постепенно в нем оформились некие желания и приказы самому себе. Нужно было встать и идти. Сильно захотелось оглядеться. Но много ли можно увидеть с закрытыми глазами.
«Не открывай глаз, но встань и иди. Кажется, так сказал харати, — задумался Еремей, напрягая закрытые глаза, чтобы разобрать в черноте хоть что-то. То насколько это глупо ему в нынешнем состоянии даже не пришло в голову.»
Однако темнота, видимая с закрытыми глазами, сама собой задрожала и пошла серой рябью.
А затем, в окружающем сером мареве, шаг за шагом стали происходить странные изменения. Оно осветилось изнутри глубокой синевой. Обрело глубину и подобие очертаний.
Сквозь беспорядочно меняющуюся пелену проступили очертания стен, стола и темный девичий контур на нем. Даже еще более пугающий и отталкивающий, чем вживую. Захотелось спрятаться или отодвинуться. Но едва точка зрения сместилась, как он увидел силуэт самого себя на стуле.
Мгновенный испуг пинком выбросил из головы всю дрему. Глаза распахнулись и жадно впились в окружающий мир. Еремей шумно выдохнул и обмяк на стуле. Тело расслабилось и болело, будто он только уселся после марш-броска.
Мышцы отказывались повиноваться даже простым задачам. С трудом получилось пошевелить пальцами. Само по себе это простое движение его полностью успокоило.
Оказаться запертым в неподвижном теле, смотреть на него со стороны, да еще и странные разговоры о смерти и уходе, такие вещи не на шутку напугали его.
Едва почувствовав власть над собой, парень тут же полез в сумку за личным журналом. Руки дрожали и были неловкими. Но, проверить сколько осталось времени до окончания сессии он смог.
Трехдневное погружение должно было завершиться на рассвете. А за дверью уже было не так и темно. Значит можно с чистой совестью выбираться из капсулы и устроить себе передышку.
«Жуть, это было пострашнее, чем я предполагал. Думал, что видел в игре всякое. А оказывается она намного глубже и сложнее, чем кто-либо рассказывал. Уверен ли я, что смогу потянуть задуманное. Не похоже, что этот путь для слабонервных. Ладно, надо выбираться, принять душ и как следует выспаться.
