Минет — это не противно. Кожа члена нежная, бархатистая, приятная на вкус. Понимаю, что Илья сдерживается. Ему хочется толкнуться глубже, сильнее, но к горловому минету я точно не готова, и Илья меня бережет. Пытаюсь взять в рот больше, ускоряю темп.
— Тами… Тами! — Илья останавливает меня. — Все, хватит.
Он отворачивается в сторону, передергивает член и изливает семя в наспех схваченное полотенце. Сажусь на пятки, опять чувствуя себя отвергнутой. Я недостаточно хороша, чтобы кончить мне в рот? Мне тоже хотелось попробовать его на вкус.
— Говорила же, что ничего не умею… — бормочу я, с трудом поднимаясь.
Колени затекли, да и коврик здесь резиновый и холодный. Илья включает воду, чтобы смыть остатки спермы и мои слюни. Он никак не реагирует на мои слова.
Кажется, я тут лишняя.
Выйти из ванной комнаты не успеваю, Илья обнимает меня сзади и прижимает к себе — так крепко, что не могу пошевелиться. Он молчит, только дышит мне в макушку, но я словно слышу его голос:
«Глупая девочка. Куда ты опять убегаешь?»
Действительно, глупая. Мне все время что-то кажется. Я так долго жила без мужского внимания, что теперь хочу быть центром вселенной Ильи. Но так нельзя… Я пришла к нему за разводом.
— Задушишь, — шепчу я, не пытаясь высвободиться.
— Привяжу тебя к себе, ленточкой. — Дыхание Ильи опаляет ухо. — Чтобы не убегала. Тами, мужчины так устроены. Нам нужно немного больше времени… после…
Он не договаривает, а я чувствую его поцелуй за ухом, и на шее, и на плече. Он подхватывает меня на руки и несет в комнату, и мы опять целуемся на диване — до звона в ушах, до кругов перед глазами, до сбитого дыхания.
— Твоя очередь тянуть бумажку, — напоминаю я чуть позже.
— Не отказываюсь, но… — Илья делает паузу. — Немного позже, хорошо?
— Хорошо, — легко соглашаюсь я.
День выдался насыщенным, я устала. Уверена, что Илья тоже вымотался. Сворачиваюсь клубочком, устроив голову на его коленях. Жестко, но невероятно приятно. Илья гладит меня по щеке, убирает назад волосы.
— Надо подняться в спальню, Тами, — говорит он. — На кровати удобнее.
— Ага. — Я зеваю и закрываю глаза. — Сейчас. Дай минуточку.
И, видимо, проваливаюсь в сон. Потому что следующее, что я слышу — это голос Ильи где-то неподалеку. Под головой у меня подушка, сверху — знакомый плед. В комнате полумрак, лампа горит в зоне кухни.
Илья стоит у панорамного окна и вполголоса ругается с кем-то по телефону.
— Нет. Я сказал, нет, — говорит он отрывисто и с паузами. — Ничего не буду обсуждать, пока юристы не дадут заключение. Без разницы! Ищи. А что изменится, если я на него посмотрю?
