— Илья… — зову я.
— Отдыхай, — бросает он мне отрывисто. — Если хочешь, можешь подняться в спальню.
Илья скрывается в ванной комнате. Мне не нравится, что он опять сбегает. Как будто близость — это что-то гадкое, после чего срочно нужно вымыться. Конечно, это необходимо, но сейчас я чувствую свою вину. Нетрудно догадаться, зачем Илья спрятался.
Соскребаюсь с дивана и бреду к нему, на ходу запахивая халат. Вхожу без стука — к счастью, дверь он не запер.
— Тамила! — рычит Илья.
Еще бы, я застала его с приспущенными штанами.
— Неудобно дрочить в моем присутствии? — невозмутимо интересуюсь я. — Тогда прекрати.
Он успевает дернуть резинку штанов вверх, но я тяну ее вниз, опускаясь на колени.
— Тами, не надо, — глухо произносит он. — Ты еще не готова.
— Дай хотя бы попробовать. — Я смотрю на него снизу вверх, запрокинув голову. — И не обольщайся, я все равно ничего не умею.
Член прямо перед моим лицом. Естественно, он стоит: ярко-розовая головка направлена в потолок. Гладкий толстый ствол с вздувшимися венками едва заметно подергивается. Густые волосы покрывают мошонку. Я невольно хмыкаю, представляя Илью с интимной стрижкой.
— Что?! — напряженно спрашивает он.
— Ничего, знакомлюсь, — отвечаю я, накрывая член ладонью.
Я слышала, что мужчины очень чувствительны, когда дело касается этого органа.
Илья дергается и шипит сквозь зубы какое-то ругательство.
— Больно? — пугаюсь я, убирая руку. — Это после вчерашнего, да?
— Не дразни! — просит он со стоном. — Не больно, но будет, если ты сейчас же не возьмешь его в руки. Хотя бы в руки, Тами!
Я готова на большее, но послушно сжимаю член, обхватывая его пальцами. И только тут понимаю, что не так.
— Ты мусульманин? — спрашиваю я недоуменно.
Мои познания, конечно, чисто теоретические, но я знаю, что такое обрезание. Член Ильи гладкий, без кожной складки.
— Еврей, — отвечает он. — Тами, я сейчас рехнусь! Сделай хоть что-нибудь или оставь меня.
Ну да, еврей… Что-то я ему не верю. Впрочем, сейчас обрезание по желанию делают все, только у мусульман и евреев это обязательная процедура, а у остальных — добровольная.
Я делаю «что-нибудь»: прикасаюсь губами к головке члена.
— О боже… — выдыхает Илья, упираясь задом в раковину.
Провожу языком от основания к головке, внезапно ощущая, что в моей власти… мужчина. Илья, суровый и нежный, сильный и властный — полностью мой. А я всего лишь беру в рот его член.
Обхватываю губами головку, провожу по ней языком. Илья подается вперед, но тут же замирает. Его бедра напряжены, мышцы — как камень. Провожу по ним ладонями, посасывая член. Не могу удержаться — глажу упругие ягодицы. Мне нравится чувствовать, как Илья отзывается на каждое прикосновение. Наверное, он ощущает то же самое, когда ласкает меня.
