В доме было тихо, но город уже просыпался: где-то гремела колодезная цепь, по улице на своем мерине проехал почтмейстер с набитой письмами сумкой.
Я вышла к воротам, но замерла, услышав шум. На дороге возле дома застучали колеса и у ворот остановилась черная карета с гербом на дверце.
С козел спрыгнул невысокий человек в мундире без погон, открыл калитку и вошел в сад. В руках человек нес корзину.
Удивившись раннему гостю, я поспешила навстречу.
— Госпожа Вайс? — спросил человек. Он был в возрасте, но бодрый, с румяным лицом, залихватски подкрученными усами и хитрыми глазами пройдохи и ловкача.
— К вашим услугам, — удивленно отозвалась я.
— Меня зовут Курт Липке, я камердинер барона фон Морунгена. Он прислал меня с подарком. А еще вопросик у нас имеется…
Курт протянул корзину, и я узнала мое собственное лукошко, то самое, которое я потеряла вчера на поляне возле старого рудника, когда убежала в кусты от наместника! Лукошко было доверху наполнено земляникой.
Я растерянно приняла подарок, господин Липке весело подмигнул и сказал:
— Вчера его высокоблагородие самолично в лесу набрали. Можете себе такое представить?
Я с недоумением поглядела на алые ягодки — отборные, одна к одной! — и спросила:
— А что за вопрос?
—Не передумали ли вы. Если скажете да, я бы вас прямо сейчас в замок забрал. Вон, и карета удобная есть.
Курт сморщился и добавил плаксивым голосом:
— Барышня, вы бы согласились, а? Я ведь с полковником почитай десять лет уже, денщиком сначала был, потом вот до камердинера дослужился, как его высокоблагородие в отставку подал… не хочется мне, чтобы он помер. Сердчишко-то у него пошаливает. Шестеренки эти, будь они неладны, вразнобой пошли. А вы, стало быть, одна и можете ему сейчас помочь. Семнадцать лет был как железный, усталости не знал и не ведал. А теперь по утрам бледный встает, а то, бывает, сядет и молчит. Глаза пустые делаются, сил нет даже портки натянуть.
Я замешкалась, не зная, что ответить. Стало быть, допекло Железного Полковника. Вчера он загнал отца в ловушку, грозил отправить в тюрьму, и теперь вот послал слугу, чтобы узнать, не изменила ли я после этого решение.
Курт не торопил меня. Он нагнулся и ласково потрепал кота по загривку. Фил принял ласку, как само собой разумеющееся, и начал тереться о ноги странного гостя. Это определенно говорило в пользу камердинера. Фил хорошо разбирался в людях.
Хлопнула калитка: в сад заявился второй незваный гость. Фил выгнулся, зашипел и убрался в кусты.
