— Довольно, риор Дин-Шамис, — произнесла узница, поднимаясь на ноги.
Затем ухватила стул на спинку и отнесла к столу, где ее ожидал завтрак.
Женщина рассмотрела то, что принес ей смотритель, и усмехнулась — завтрак был изыскан.
— Вы балуете меня, — сказала она.
— И готов много сделать для вас, Ирэйн, — ответил он и сел напротив, как и за день до этого.
Узница мазнула по смотрителю взглядом и покачала головой.
— Чем вы недовольны, Ирэйн?
Женщина не ответила, она глядела на поднос и думала, что стоит отказаться от очередного подношения, что это станет новым витком пут, которые накидывает на нее риор, но тюремная пища приелась настолько, что сейчас вдруг вспомнились булочки, которые пек кухарь в ее родовом замке. Ребенком Ирэйн отказывалась от них, не любила и даже плакала, когда нянька или матушка настаивали. А теперь ее рот наполнился слюной при одном воспоминании.
Лейра гулко сглотнула и отщипнула кусочек от похожей круглой булочки, лежавшей на серебряной тарелочке. Она отправила кусочек румяной корочки с чуть сероватым мякишем в рот, закрыла глаза и тихо вздохнула, наслаждаясь вкусом. Почти как дома, как в далеком и безоблачном детстве…
— Боги, Ирэйн…
Чуть охрипший голос смотрителя ворвался в светлые воспоминания женщины, разом отняв маленькую радость среди окружающего ее сумрака. Она открыла глаза, посмотрела на мужчину и, нахмурившись, опустила взгляд в тарелку. Узница все-таки начала есть, чтобы спрятаться за этим нехитрым действом от жадного взгляда риора, не отпускавшего его. Глаза она больше не закрывала, даже удовольствия не чувствовала от нежной пищи, о которой успела забыть. Ела больше для того, чтобы поднос поскорей опустел, и смотритель ушел.
— Благодарю, — сухо произнесла женщина, закончив трапезу.
— Если вы хотите какое-то блюдо на обед…
— Нет, не хочу, — резче, чем следовало, ответила Ирэйн. — Не стоит баловать меня, риор Дин-Шамис. Я — узница, и не должна забывать об этом. Госпожа и без того была добра ко мне, позволив больше, чем остальным заключенным. Этого достаточно.
Мужчина усмехнулся. Он откинулся на спинку стула и положил ногу на ногу.
— Вы не хотите быть мне должной, — уверенно произнес он. — Я настолько вам не нравлюсь?
Лейра коротко вздохнула. Она надеялась, что смотритель уйдет, и они встретятся не раньше, чем придет время для прогулки. Но назойливый посетитель никуда не ушел. Он ожидал ответа, и узница заговорила:
— Вы не свободны, риор Дин-Шамис. Эта связь не принесет ни вам, ни мне ничего хорошего. Мой удел — заточение, ваш — служба. Давайте жить так, как нам велит наша судьба. Для меня нет места в вашей жизни.
