— Он хорош собой, — после короткого молчания вновь заговорил смотритель. — Уверен, вы, как женщина, не могли этого не отметить.
— Да, риор Дин-Таль красив, — Ирэйн обернулась и посмотрела в глаза Шамиса. — К чему эти вопросы?
— Он не должен встать между нами, — ответил риор. — Вы слышите меня?
— Да о чем вы?! — в недоумении воскликнула узница.
— Вы назвали его по имени, — произнес Дин-Шамис. — Слишком личное обращение для простого знакомца. А после бились в истерике. У вас есть тайна, Ирэйн, но я согласен оставить ее вам, если вы будете благоразумны.
Затем развернулся, забрал поднос со стола и ушел, больше ни разу не обернувшись к узнице. Она еще некоторое время смотрела вслед смотрителю, силясь понять смысл его слов, а после горько рассмеялась, осознав, что риор Дин-Шамис ревнует ее к мимолетному видению.
— Боги! — воскликнула лейра. — Какая чушь!
И вправду чушь! К Дин-Талю ее ревновал муж, ревновал любовник, о котором Ирэйн сожалела столь же сильно, как и о том, что ввязалась в грязную интригу Лирна, теперь еще ревновал и вовсе ненужный ей мужчина. И только Тиену Дин-Талю не было до лейры никакого дела, хотя его единственного она любила со всем неистовством, на какое была способна.
— Это просто издевательство какое-то, — всхлипнула сквозь смех узница, но оборвала саму себя, покачала головой и повторила: — Чушь.
И вот ее тюремщик явился вновь. Он поставил на стол поднос с завтраком, и лейра не удержалась от шпильки:
— Вы решили стать моим прислужником, риор Дин-Шамис?
— Я готов стать для вас многим, Ирэйн, — ровно ответил он. — Скажите, да, и вы убедитесь в этом.
Узница промолчала, не спеша откликнуться на чаяния тюремщика.
— К чему это упорство, когда я могу дать вам многое? — спросил Шамис, не сводя с нее взгляда.
— Вы обещали дать мне время, — напомнила женщина, снова отворачиваясь к маленьким язычкам пламени.
— И я держу свое слово, хоть и не вижу в этом смысла, — ответил мужчина, подходя ближе. — Вы — бесправная узница, отверженная и оставленная в этой крепости до конца ваших дней. Что ожидает вас? Ничего. Тихое помешательство от бесконечной череды повторяющихся дней. Ни радости, ни счастья — ничего, что сопровождает жизнь лейры за стенами темницы. Вы еще молоды и привлекательны, ваше тело жаждет мужских ласк. И не вздумайте говорить, что это не так. Вчера вы дали мне возможность убедиться, что вовсе не холодны. В вас сокрыт огонь, Ирэйн, но он угасает, я же хочу вновь раздуть его…
