Все это мне безразлично!
Нет! Ни о чем… Нет! Я не жалею ни о чем…
Это оплачено, выброшено, забыто.
Меня не волнует прошлое!
Из моих воспоминаний я разожгла костер,
Мои печали, мои радости – они мне больше не нужны!
Выброшены влюбленности с их тремоло,
Выброшены навсегда, я начинаю с нуля…
Нет! Ни о чем… Нет! Я не жалею ни о чем
Ни о хорошем, сделанном мне, Ни о плохом -
Все это мне безразлично!
Нет! Ни о чем… Нет! Я не жалею ни о чем
Так как моя жизнь, мои радости
сегодня начинаются с тобой!"
Лешка очень любил творчество Пиаф. С большим удивлением однажды он узнал, что эта великая песня имеет историю вовсе не романтичную, это вообще песня воинов. Она была посвящена Иностранному легиону и стала полковой песней 1-го иностранного полка парашютистов, десантников, расформированного за участие в неудачном путче генералов. Навсегда покидая свои казармы, легионеры пели "Я ни о чём не жалею".
* * *
Их беседа приняла более светский характер, Валуа решила посмущать своего нового рыцаря, и провела на него атаку с самых неожиданных направлений. Но граф ДиКаприо не тушевался, на все ее колкости и хитрости он отвечал бодро, уверенно и с юмором. Даже когда она перешла на опасную дорожку и пожаловалась на злые языки англичан, недовольных ее внешностью, мессир держался молодцом.
"Женщины, имеющие длинный нос живут дольше, чем мужчины, обратившие на это внимание" – успокоил Валуа граф, и пояснил, что носик у его королевы самой достойной длины – она всех распознает. Королева будет в восхищении уже сегодня! Как? Королева не знает о славной ярмарке в Бристоле? Знает. Тогда, где предвкушение восторга в глазах? И граф ДиКаприо начал посвящать Катрин в прелести доктрины "ГарунАльРашидства":
– Королева должна знать свой народ. Королеву не запачкает грязь. Рядом со мной королева может ни о чем не беспокоиться – сегодня же мы посетим одно славное местечко! Бои! Бои лучших бойцов всех соседних графств. Я обязательно должен принять участие, моя королева, – захныкал жалобным тоном мессир ДиКаприо, и состроил мордочку "кота из Шрека".
Ну, это только он воображал, что у него получался "котик из Шрека", на самом деле он больше напоминал Джима Керри, с приступом диареи. Но жалобный вид часто срабатывал на дикарях, и Катрин попалась:
– Какие еще бои? Граф! Ты же рыцарь – это же грязные скоты. Английские скоты!
– Верно, все верно, моя королева! Неужели ты не хочешь посмотреть, как твой верный рыцарь – поставит на место этих грязных неумех и недотеп? Я учился у атлантов тайной борьбе, – Лешка стукнул себя в грудь кулаком.
