— Ну да, ребенок, муж на 20 лет старше, который и сам никуда уж в силу возраста не пойдет и тебя одну не отпустит.
— А ты бы разве отпустил?
— Одну, конечно, нет. А вот сопроводил бы с удовольствием, куда угодно. Предпочтительнее, конечно, до спальни, в этом я его понимаю. Какую из твоих ипостасей он предпочитает больше? Темненькую, светленькую или рыженькую?
— Я не меняю.
— Тоже верно. Будет чем удивить, когда наскучит одна и захочется разнообразия. Избавишь от необходимости измен. Хотя кому захочется изменять ардонийской жрице высшей касты?
Глаза Люция загорелись похотью, наглой и неприкрытой, того гляди, облизываться начнет. Я поспешила перевести тему:
— Что такого показал тебе твой сын, что ты остолбенел и позволил себя пить?
— У всех есть свои страхи, даже у меня, — улыбнулся мужчина.
— Какие? — не утерпела спросить я.
— Страшные, детка, страшные. Твоей не окрепшей еще психике лучше этого не знать.
— Ладно, прости, проехали интимную тему. А когда ты говорил, что нам с тобой спасать мир, что ты имел в виду?
— Это и имел.
— От кого спасать? От церанцев?
— И от них тоже, — кивнул мужчина, подкладывая мне креветок.
— И как мы это будем делать?
— Ты станешь моей женой и родишь мне дочь, а я помогу твоему отцу отстоять Мидгард.
Я аж соком подавилась от его наглого, обыденного тона.
— Это невозможно! Ты женат, а я замужем! — нервно засмеялась я.
— Я разведусь и отправлю ее далеко отсюда. А исполнение договора с тобой мы отложим, ну, скажем, на 30 лет. За это время ты вдоволь наживешься со своим ненаглядным, он помрет вполне естественной смертью, ваши дети вырастут, и ты спокойно уйдешь ко мне.
— Бред какой-то! Мара никогда на это не согласится!
— Согласится. Уже согласилась, этот договор подписан задолго до твоего рождения.
— Какой договор?
— Об объединении пяти галактик через тебя, дитя четырехмирья. Для этого ты и была создана — примирить и объединить нас.
— Бред какой-то!
— Не веришь, у отцов спроси.
— Уж спрошу, не сомневайся!
Я изо всех сил старалась держать себя в руках и не выдать подступившую панику.
— Благодарствую за угощение, добрый хозяин. Мне пора. Время кормления.
— О да, конечно. Дети — это святое, пойдем, я провожу.
Люцифер обнимал меня за плечи, а я изо всех сил старалась скрыть охватившую меня дрожь.
— Не бойся меня и не верь всему, что говорят. Я не обижаю своих женщин, если они сами меня об этом не просят. И меня, в отличие от полковника, ни в чем просвещать не придется.
