По возвращении на аэродром Филиппа сильно отругали, но, когда проявили пленку, командир полка обнял летчика и поздравил с наградой - орденом Красной Звезды. Через неделю Пашков не вернулся с боевого задания, и мы посчитали его погибшим.
Эта война-а... Сколько горя, сколько непредвиденных неожиданностей, порой просто чудес...
Спустя пять дней наш Филипп вернулся в полк с воздушным стрелком - весь обросший, оборванный, грязный, но веселый. Ко мне по возвращении Филипп, впервые обратился по имени, сказал:
- Говорят, что горько плакала обо мне? Спасибо. Но лучше бы ты верила в мою жизнь, верила, что я обязательно вернусь...
Пашков все же погиб. Это произошло севернее Новороссийска, в районе Верхнебаканского. В тот раз я долго ждала, старалась не верить в его гибель, но так и не дождалась. О гибели Филиппа я написала его матери и сестре в Пензу, куда Филипп приглашал меня после войны.
... А пока что все мы были живы и ехали на аэродром. Мои раздумья неожиданно прервал какой-то сильный стук - это пилоты забарабанили по кабине грузовика и в несколько голосов закричали шоферу:
- Стой ! Стой ! Куда несешься ?..
Шофер затормозил машину, а ему приказывают:
- Пяться скорей назад!
Оказывается, дорогу на аэродром перебежала кошка. Это уже беда-а... Второй раз ребята остановили машину и заставили шофера дать задний ход, когда навстречу попалась женщина с пустыми ведрами на коромысле. Летчики, что там говорить, народ не суеверный, но на всякий случай меры принять не мешает. Мало ли что...
Наш полковой врач Козловский уговаривал кого-то из летчиков измерить артериальное давление перед вылетом.
- Доктор, измерьте лучше моему котенку - что-то он сегодня беспокойно себя ведет, - под общий смех остановил его Ржевский.
- А ты, наверное, забыл, Гриша, как вчера вечером за ужином скормил ему пять котлет?
- Сухо ли у тебя за пазухой!..
Начинаются шутки. Без этого нам просто нельзя. Со стороны, должно быть, могло показаться, что едут веселые парни под хмельком. Конечно же, это не так.
Но вот и аэродром. Техники, механики, мотористы, прибористы, оружейники все у самолетов. Так всегда: в морозы, в жару, под открытым небом готовили самолеты к бою мастера - потомки удивительных русских умельцев. Не было в полку случая, чтобы что-то не сработало или отказало на боевой машине по вине этих тружеников аэродрома.
Механик моего Ил-2 Тютюнник, на ходу вытирая огрубевшие, натруженные руки, доложил о готовности самолета. Потом помог мне надеть парашют, что-то поправил в кабине, а когда заработал мотор, сунул в мою ладонь где-то раздобытое моченое яблоко и прокричал над ухом:
