Поэзия народов СССР XIX – начала XX века - Гусейн Джавид, Шолом-Алейхем читать книгу онлайн полностью

На первую страницу

А самого меня пустите

И не держите за полу!

Не то я прикажу газетам

Облаять вас на целый свет,

Как Гоголя запрошлым летом[37], —

Ведь я ж редактор всех газет!»

Смотрю и вижу: это сивый,

Короткий, толстый, как кабан,

Плюгавый, дюже некрасивый,

Кричит, как ошалелый, пан.

Мешок его, на плечи вздетый,

Полным-полнехонько набит.

Он тащит книжки да газеты, —

Как коробейник он на вид!

Товарищ рядом с ним идет,

Тащить он книжки помогает,

А сам грамматику несет[38],

Что в наших бурсах изучают.

Все что-то разом зашумели,

Народ раздался в два конца,

И, словно птицы, пролетели

Четыре добрых молодца.

Вид был у этих не таковский:

Сам Пушкин, Лермонтов, Жуковский

И Гоголь — быстро мимо нас

Прошли, как павы, на Парнас.

Ну, словом, много тут народу

Взлезть норовило на Парнас.

Немало и панов и сброду,

Как и на свете, здесь у нас.

Промеж людей и я толкался,

Чтобы протискаться силком.

Вот наконец-таки пробрался

И лезу в гору прямиком.

Долез. Гляжу: двор с хатой новой —

Обыкновенный панский двор.

Кругом него забор еловый,

Надежный, не пролезет вор!

А на дворе том свиньи ходят,

Бараны, козы бродят, спят.

И боги, знать, хозяйство водят,

Раз держат столько поросят.

Мальцы парнасские швыряют,

В орлянку дуясь, медяки,

А если деньги проиграют,

Так лупят просто на щелчки.

Полез к богам я в дверь той хаты…

И — охти мне! — ни дать ни взять,

Толкутся боги, как солдаты

В казарме — и не сосчитать!»

Тарасу черт-те что сдается.

Он словно в кабаке сидит:

Кто трубку курит, кто смеется,

Кто песню про себя бурчит.

Глядит: на лавочке тачают

Швецы богиням башмачки,

Богини у корыт — стирают

Богам рубахи и портки.

Сатурн[39], тот, лыки размочивши,

Усердно лапти подплетал:

Немало по свету бродивши,

Лаптей он уйму истоптал.

Старик Нептун[40] развесил сети,

Шесты готовит для острог;

При нем его, как видно, дети —

Дырявый чинят неводок.

Вот Марс[41] дерется с Геркулесом[42],

А Геркулес, что твой медведь,

В утеху старому Зевесу[43]

Ловчится — как бы Марса взгреть.

Зевес же, не слезая с печи,

Кафтан под голову подмял

И, грея старческие плечи,

Все что-то в бороде искал.

У зеркала — знай вертит задом

И мажет маслом волоса

Да нос белит себе помадой

Венера[44] — девица-краса.

Амур[45], тот с девками балует,

Да так, что просто смех берет.

То он украдкой поцелует,

То с головы платок сдерет,

То вдруг на гуслях заиграет,

То нимфам песню запоет,

То глазом этак поморгает,

Как будто он кого зовет.

Вот затряслася вся гора:

Зевес на печке шевельнулся,

Зевнул, и смачно потянулся,

И гаркнул: «Есть давно пора!»

Перейти на страницу

Поэзия народов СССР XIX – начала XX века | страница 51