Обломов - Иван Александрович Гончаров

В истории мировой художественной культуры нередки случаи, когда произведения, горячо воспринятые современниками, как очень злободневные и необходимые, с течением времени не утрачивают не только своего объективного значения, но и своей злободневности, казалось бы преходящей. Напротив, новые поколения, обращаясь к «старым» образцам, открывают нечто созвучное именно их современности. История переставляет акценты, и на переднем плане часто высветляется то, что казалось второстепенным или было вовсе незаметным.

Роман И. А. Гончарова «Обломов» — одно из популярнейших произведений классики. С тех пор как критик Писарев заявил по выходе романа, что он, «по всей вероятности, составит эпоху в истории русской литературы»[1] и пророчил нарицательный смысл выведенным в нем типам, не найдется ни одного грамотного русского, не знающего хотя бы приблизительно, что такое обломовщина. Роману повезло: через месяц после появления он нашел не просто толкового рецензента, но серьезного интерпретатора в лице Добролюбова, причем сам автор, далекий от воззрений и тем более практики революционной демократии, к тому же человек крайне ревнивый и мнительный, всецело согласился со статьей Добролюбова «Что такое обломовщина?». Он советует П. В. Анненкову непременно прочесть статью: «Мне кажется, об обломовщине, то есть о том, что она такое, уже сказать после этого ничего нельзя… Двумя замечаниями своими он меня поразил: это проницанием того, что делается в представлении художника. Да как же он, не художник, знает это?»[2] Сходство во мнениях между писателем и критиком облегчает и читателю путь к пониманию романа, прежде всего его социального смысла, и во многом определяет его судьбу. «Впечатление, которое этот роман при своем появлении произвел в России, не поддается описанию, — вспоминал сорок лет спустя князь П. Кропоткин. — Вся образованная Россия читала «Обломова» и обсуждала «обломовщину»[3].

Критика старого уклада одушевляла Гончарова. Она определила и; пафос выступления Добролюбова. Его логически четкая и доступная даже отроческому восприятию статья, ставшая на годы манифестом русской интеллигенции, памятна всем со школьных лет. В судьбе погибающего от праздности Обломова Добролюбов увидел несомненный признак и даже символ развала старого строя, сигнал неотложности далеко идущих перемен, и в смутной неудовлетворенности вроде бы благоденствующей Ольги Штольц — симптом будущего обновления. Верный своему принципу — «толковать о явлениях самой жизни на основании литературного произведения»