Я смерила супруга скептическим взглядом: я бы с удовольствием, но вряд ли я смогу расстегнуть платье, балансируя на одной ноге.
Ройнал понял мой намек и помог встать на ноги. Я уцепилась руками за столешницу, стараясь не упасть, пока супруг расстегивал на платье крючки. Я была так измотана дорогой, что сил на стеснительность и стыдливость уже не оставалось. Даже пошутила:
— Ройнал, после всего этого ты просто обязан жениться на мне по-настоящему.
— Лучше застрелиться.
Я обернулась, чтобы шлепнуть не слишком любезного супруга по руке, но потеряла равновесие, и если бы Ройнал вовремя не подхватил меня, пришлось бы в этой дыре еще и доктора искать.
— Аделина, давай супружеские игры оставим для более подходящего места.
Он усадил меня на кровать, а сам стал стягивать с себя насквозь мокрую рубашку. А ведь с собой Ройнал не захватил сменную одежду. Тут я опомнилась: сижу в одной нижней сорочке и беззастенчиво разглядываю полуобнаженного мужчину. Схватила пеньюар и судорожно стала его натягивать.
— Ройнал, у меня повязка намокла.
— Этого только не хватало…
Но к счастью мой ридикюль в котором лежали бинты не промок. Ройнал уселся передо мной на корточки и стал снимать промокшую повязку. И я могла без зазрения совести рассматривать его. Выглядел сейчас супруг, надо сказать, весьма…волнующе. Без рубашки, с мокрыми спутанными волосами, практически на коленях передо мной. А когда его руки коснулись моей стопы, я не удержалась от судорожного вздоха.
— Больно?
— Щекотно, — голос сорвался на шепот. Да что это такое? Когда доктор Матьюз бинтовал ногу подобных ощущений не было. А от малейшего прикосновения Ройнала мурашки по телу и дыхание перехватывает.
То, что бинтование женских стоп не является коньком Ройнала, стало понятно очень быстро. Супруг ворчал что-то себе под нос, вздыхал и мне даже стало его немного жаль. Когда повязка все-таки была наложена и закреплена, Ройнал с облегчением вздохнул. И я тоже.
И тут нам, наконец, принесли ужин. Девушка в переднике обвела фигуру Ройнала заинтересованным взглядом и даже кокетливо улыбнулась, расставляя на столе тарелки. Я же, чтобы девушка не мечтала о чужих мужьях, напомнила ей об её обязанностях:
— И платье с накидкой просушите.
Девушка взяла мою одежду и повернулась к Ройналу:
— А господину ничего просушить не надо? — при этом мне в её голосе отчетливо послышалась двусмысленность. Может у меня уже паранойя? Ну не могут же все женщины поголовно пускать слюни, глядя на Ройнала. Или могут?
