Всем нам хотелось, как можно скорее, узнать правду и Ройнал не стал нас томить:
— На самом деле эта история и яйца выеденного не стоит. Все настолько было шито белыми нитками, что разобраться в происходящем не составило большого труда. И я удивлен, что служащие инспекции сами до этого не докопались. Скорее всего и не пытались. Как мне стало известно из достоверных источников лойдесса Карвалио была постоянным клиентом игорных домов. Это её увлечение вызывало недовольство у её супруга и сына. Виржинию ограничили в средствах, но она умудрилась все-таки влезть в долги. Признаваться супругу или сыну она не стала — надеялась на наследство. Но когда выяснилось, что кроме фамильных драгоценностей ей ничего не достанется, Виржиния и придумала от отчаяния нехитрый план. На следующий день после отъезда Аделины лойдесса Карвалио, спрятав часть украшений, подняла шум — её обокрали. Разумеется, после того как все поместье перевернули верх дном и ничего не нашли, подозрения пали на Аделину и Виржиния всячески поддерживала эту версию. Её расчет был таков — Аделина испугается визита инспекции, скандала и огласки и быстро подпишет мировое соглашение. Но все пошло не по плану. Во-первых, никто не спешил подписывать мировое соглашение. А во-вторых, недобросовестные служащие инспекции, наверняка за приличное вознаграждение, слили информацию газетчикам. Разгорелся такой скандал, что Виржиния уже была и не рада. Так что, когда я посетил особняк Фолинзов и изложил свою версию событий Димиану Карвалио, лойдесса Карвалио не стала отпираться и во всем созналась.
— А публичные извинения будут принесены? — поинтересовался нотариус. Ройнал развел руками:
— Тут все гораздо сложнее. Скандал привлек внимание Императора и ему захотелось узнать каким образом конфликт внутри Императорского семейства стал достоянием общественности. Сейчас в инспекции проводится проверка. Думаю, что эту историю постараются как можно скорее замять, так что извинений можно и не дождаться…
Тут дядя Инстон нетерпеливо воскликнул:
— Да какие еще извинения. Хорошо, что все разрешилось.
Вот я бы с ним поспорила. Тион Лавен стал прощаться, ссылаясь на занятость, и дядя пошел его провожать. Мы с Ройналом остались вдвоем. Мне так хотелось много ему сказать, но при взгляде на него в горле вдруг появился ком. И все-таки, пересилив волнение, я подошла к нему и, коснувшись рукой нашивки на камзоле, произнесла:
— Спасибо, Ройнал. Если бы не ты, даже представить страшно, что было бы со мной.
