Лу все еще сидела в таверне, и что она там нашла такого примечательно, народ дикий, свистит, шумит, шутки несмешные орет, Бродягой же опять обзывают.
— А тут так можно сидеть?
— Ей можно, — ответил Грин, — она штрафов на тридцать лет вперед заплатила, так что ноги на стол ей разрешено закидывать, даже запрещенные слова время от времени кричать разрешается, оплачено.
— Да ты тут своя.
— Своя, тут заказы принимают, все в Империи об этом знают.
— И часто берешь?
— Часто, на них и живу. Мало их последние время, вот пришлось и твой взять.
— Не мой, а Совета.
— Да мне без разницы. Грин, комната готова?
— Все, как ты любишь, Бродяга, даже теплая вода.
— Красота. Все, я отдыхать, а то ожидание денег столько сил отняло, мама дорогая.
— Вот, кстати, о маме. Ты дом родной навестить не собираешься? Рвалась сюда и все мимо ходишь.
— Не собираюсь.
— Ладно, на знакомство с родителями не напрашиваюсь. Но они-то по тебе уже соскучились наверняка.
— Не думаю. Они меня из дома родного выгнали.
— Выгнали?
— Ага. Жених бросил, так позор на все семейство, вот и выгнали, чтоб себя обелить. Так что нет у меня дома.
— Это что за законы такие?
— А это не законы, это заветы предков.
— Дураки предки.
— Других нет. Пошла я, вода стынет.
— Спинку потереть не надо?
— А хочешь?
— Очень!
— Так тут за углом общественная баня, спин нетертых полно.
Ага, комната знаю где, всего-то второй этаж. Окно открыто, сама лазейку оставила, жары особой нет, чтоб окна открывать настежь, меня ждет, ой, как ждет, соскучилась.
И подкова по моему лбу очень скучала, и где она ее только достала, лошадей рядом нет, кузницы тоже, ведь не ошибся же, ждала, я бы даже сказал — поджидала, только голова в окне показалась, так и прилетело железо. И кто этих женщин поймет, а?
— Дело возьмёшь, Бродяга?
— У меня уже есть, вон, представителя Справедливости до Тёмного Властелина веду.
Грин побледнел.
— Бродяга, это же гиблое дело, ещё никто оттуда не вернулся.
— Ой, Грин, туда просто ещё никто не доходил, говорят, охотники до гиблых озёр доходили и обратно возвращались, всякую чушь рассказывая.
— Не чушь. Там мертвецы живые ходят, а испарения душат.
— Вот и проверю. Бу, можешь уже из-за угла выйти, подслушивать некрасиво.
— Лу, это ты подслушиваешь, а я информацию добываю. Идём в Буйск.
— Что ты там забыл?
— Недовольные там, волнения всякие, митинги, мятежи.
— Не стоит туда ходить, — предостерёг Грин, — хорошего ничего там нет.
— Здесь нигде ничего хорошего нет.
