Аллергия у меня на «сынков» и ведь свято верят, что им все позволено. Вот очередного отправила в путь эротишный без оргазму. Одно дело, когда меня по пятой точке Бизончик шлепнул, которого я давно знаю и дружу, совсем другое молодчик, которого впервые вижу, и надеюсь, больше не увижу. И что к старой тетке лезут, тут вон молодые есть, знатоки искусства. Стоят, восхищенно рассматривают квадратики картин, делятся впечатлениями, обсуждают, что же хотел этим мазком сказать автор. Цвет он никак не могу выбрать, вот мое мнение, нам такие же квадратики привозили, когда ремонт делали в офисе, выкрасы называются и образцы венецианской штукатурки, мы тогда тоже с видом знатоков выбирали — этот маркий, этот жуткий, этот уже был, этот блеска много. Жаль, что Розина нет, он бы новый цвет для кабинета выбрал.
Я стояла около какой-то скульптуры, по замыслу творца это была «Страстная любовь», так, по крайней мере, сообщала табличка, а по мне это был цветной дуршлаг со свисающими из него макаронами. Я старательно делала вид, что любуюсь этим творением, хотя больше всего мне сейчас хотелось сбежать отсюда. Не мое современное искусство, не мое.
— Здравствуйте, Николь.
— Добрый вечер, Ирэна Витольдовна.
Ирэна была близкой подругой матери Ковина, я с ней познакомилась во время подготовки похорон Оксаны Борисовны.
— Как поживаете?
— Хорошо. А вы?
— Я, слава Богу, не жалуюсь.
— А как наш мальчик?
— Наш мальчик, справляется лучше, чем мы предполагали, только вторая часть семейства ему нервы оголяет.
— Но я думаю, что вы уже придумали как решить эту проблему.
— Почти, но мне нужна ваша помощь…
Хоть что-то полезное от этого вечера, Ирэн пообещала все сделать, я была уверена, что все пойдет как по маслу. Сколько еще здесь торчать? Пойду, что ли у Ковина отпрошусь.
— Николь!
— Егор.
— Замечательно выглядишь.
— Ты тоже нечего.
— Ты мне ничего не хочешь сказать?
— Хочу. Спасибо, что Устинья от нас ушла. Не знала, как от нее избавиться, спасибо, что помог.
Я даже поклонилась в пояс, но выражение лица Чистина меня удивило. По лицу Егорушки я поняла, что он ожидал других слов, и уж точно не благодарность. Тут что-то в моей голове щелкнуло и все стало на свои места. Я расхохоталась, а Чистин раздраженно сжал челюсти.
— А ты что ревности ожидал? Егор, что за детские выходки. Ты хоть девочке-то работу приличную найди, я ж ее обратно не возьму. Егор, Егор, ай-яй-яй.
— Тебе, что совсем плевать?
— Не совсем, девочку жалко, так ее обломать, она же уже в мыслях за тебя замуж вышла, родила пятерых детей и скупила все модные коллекции.
