— Я здесь. Ну что, доволен теперь? — спросил Квадим.
Тонкая щель рта растянулась в усмешке.
— Я ожидал услышать гнев вместо благодарности.
В голосе сквозила насмешка и что-то еще, что-то очень опасное. Плевать. Квадим шагнул навстречу демону.
— Зачем ты меня притащил? Ну?!
— Притащил? А зачем ты притащился, едва я позвал?
Вопросы на вопрос. Падальщику это совсем не нравилось. Он рявкнул:
— Это ты, ты выполнял желания! В самом паскудном виде, самом… — волна ударилась о скалы, окатив его ледяными брызгами. — Я знаю, чего тебе надо. Да. Знаю! Я видел тебя там, в темноте!
— Если ты много знаешь, то чему удивляешься?
Опять насмешка. Силы оставили Квадима. Он закачался, прижав к голове кулаки.
— Это сводит меня с ума. Оставь меня. Прошу. Я сойду с ума. Если ты не оставишь…
— Довольно! — демон заговорил высоким недобрым голосом: — Это сводит меня с ума! Твои страсти. Твоя черная, мелкая, грязная душонка, — выплевывая слова, демон как будто поежился. Под обрывками царских одежд переступили нечеловеческие ноги с коленями назад, когти заскребли по камню.
Квадим попятился. Едва Бледный Тип умолк перевести дыхание, он вставил:
— При чем тут мать?
— Притом, что это твое желание, глупец! И то, которое я могу исполнить.
Падальщик расхохотался.
Демон молчал. Он ничего не говорил и не пояснял. Разве что шагнул вперед, где на него не падала тень утеса. Сквозь тонкую кожу на плечах торчали кости. Квадим осекся.
— Тебе только того и надо!
— Да, мне того и надо. Это самое большое, что я могу для тебя сделать. И последнее. Мне это нужно. Но и ты получишь то, о чем мечтал.
Очень долго они молчали. Черные глаза демона казались старше Накатты, старше скал, в которых они находились.
— Ты лжешь. Чушь. Воскресишь мертвеца? Ха!
Демон поднял руку и неожиданно мягко сказал:
— Лучше, мой мальчик. Много лучше. Я верну тебя туда, в детство. Ты снова будешь ребенком, ведь это важно. Как иначе ты встретишься с матерью — такой, как сейчас? Нет, ты станешь ребенком. И смуты никогда не будет. Ни голода, ни войны. Узурпатор не захватит Царство. Ты проживешь ту жизнь, которую должен был прожить.
Квадим поднял руку потереть лоб, но в последний миг вспомнил, что там рваная рана. Ему вдруг стало очень холодно. Брызги промочили их с головы до пят. Ветер пронизывал до костей. Брехня, сказал он себе. И нервно облизнул губы, точно пробуя предложение демона на вкус.
Демон не уговаривал его. Он сел на камень, опустив голову. Позвонков у него оказалось больше положенного, они торчали из щуплого тела, как шипы.
