Нен-Нуфер хотела сказать, что в том нет её заслуги. Просто в короткой юбке трудно удержать на коленях папирус, но Сети не ждал ответа. Он вскочил на ноги и начал стряхивать с папируса воду.
— Как мне замолить перед Ра свою вину? — спросил Сети слишком серьёзно, и Нен-Нуфер поспешила встать с ним рядом. Мокрая ткань прилипла к бёдрам, но она не стала одёргивать платья. Сети не глядел ей на ноги, он не сводил глаз с её губ, но она не знала, что сказать.
— Я просушу папирус и допишу молитву, и тогда мы сможем прочесть её вместе на рассвете.
Сети покачал головой.
— Я не могу остаться на ночь. Энсеби за ужином слишком налегает на вино, и я единственный, кто в силах поднять его до восхода солнца.
— Ты не должен говорить мне подобное, — остановила его Нен-Нуфер, но Сети осторожно коснулся её запястья и продолжил всё так же тихо:
— Я говорю тебе это, чтобы ты простила мне несдержанность. Слишком много слёз нынче вижу я в глазах женщин дворца, и не в силах находить их ещё и дома. Я хочу, чтобы вы обе встречали меня с улыбкой.
— Асенат скучает по тебе, мой господин. Очень скучает. Не мои уроки, нет, причина её слёз.
— Я хочу быть с ней, но не могу. Позаботься о ней, как мать. Я знаю, что ты сможешь приласкать её много лучше меня.
— Когда ты придёшь к нам снова?
— Я ничего не могу обещать, но как только энсеби отпустит меня от себя, я сразу же буду у вас.
— Я буду молиться и за Его Святейшество, и за тебя, и за Асенат.
— И за себя. Не забудь молиться за себя, мой прекрасный лотос.
Нен-Нуфер вздрогнула, услышав из уст Сети слова, которые обращал к ней царевич Райя. О, да… В гневе он не преминул напомнить ей о непростительных встречах с его младшим братом. Больше она не потревожит тишины гробницы фараона Менеса, и Райя может молиться отцу, не думая о ней, но она… Она, увы, не в силах не думать о нём, и всякую ночь в её молитвах звучит его имя.
Сети ушёл, и Асенат напрасно прождала отца весь следующий день, и через день, и в последующие три дня Сети не заглядывал домой. Нен-Нуфер, глядя, как девочка старательно выводит на папирусе простые письмена, молила Хатор унять боль фараона. Лишь заступничество богини поможет ему, а вино только сильнее растравит рану. И пусть Амени сумеет отсрочить новый брак фараона, чтобы у этой милой девочки был лишний год насладиться жизнью.
— Ты была во дворце? — Асенат затрясла кисточкой, чтобы та просохла. — Нет? Тогда я отведу тебя туда и покажу самые красивые лотосы, хочешь?
