И он, разумеется, объявился. Так я и знал. Мы заманили его, а он заглотил наживку по самые гланды. Я опустил руку на талию Эндрю и проговорил ему на ухо:
— Он здесь.
Эли направился к бару и сканировал помещение. В скором времени заметил нас. Глаза прищурились, в них неистовствовала буря, а челюсть напряглась. Он явно не очень — то был счастлив, что я находился так близко к Эндрю. Может, узнал меня. Мне было неведомо. Мне было насрать.
А затем дурацкая гордыня и самообман заставили меня сделать шаг вперед. Я понял — вот он, мой первый и последний шанс узнать, хорош ли он на вкус. Я подошел вплотную, прижимая Эндрю к столу, чтоб Эли хорошенько разглядел со стороны. Положил руку ему на грудь и наклонился, шепча на ухо:
— Не оборачивайся, он подсматривает за нами. — Я отклонился и обхватил пальцами его подбородок. — Могу я поцеловать тебя?
Глаза Эндрю широко распахнулись, дыхание сбилось, и он кивнул. Я нежно прижался к нему губами, ощущая тепло его губ. Происходящее опьяняло, мое глупое сердце бешено колотилось. Я знал, что не должен желать большего, но голова шла кругом, и чистейшее желание вышвырнуло осторожность и разум в окно. Мой глупый мозг обнаружен не был. Я скользнул рукой по его подбородку, наклонил его голову и поцеловал от всей души.
Он перевоплотился в мягкие губы и теплое дыхание, бурбон и все, чего я желал. Поцелуй не был на показуху. Не был частью сделки заставить бывшего ревновать. Целовал я его, потому что хотел. Я питал к нему чувства, сбивающие с толку и пугающие чувства, которые мне не удавалось понять.
Я целовал его. Приоткрытыми жадными губами и смакующим языком. А он отвечал на поцелуй. Одной рукой он скользнул по моей спине и притянул ближе, а другой — обвил за шею. Блин, он умел целоваться.
Когда мы сбавили обороты и оторвались друг от друга, взор его был отсутствующим, а губы немного покрасневшими. Выглядел он пьяным от поцелуя и самодовольным.
Поцелуй был прекрасен. Он был идеален для меня. Если и существовал предназначенный мне человек, инь для моего янь, то вот он — Эндрю.
Тем не менее, я только что нарушил все установленные мной правила личного и профессионального характера. Не только я провалился, Эндрю тоже. Он платил мне за предоставление услуги, а я превысил полномочия.
— Ничего себе, — с придыханием проговорил Эндрю и облизнул губы. — Господи, ты умеешь целоваться.
— Ты тоже неплох, — попытался я пошутить, но с ноющей болью в груди справиться было невозможно. Я сделал вдох, чтоб собраться и включить профессионала. Каким — то образом мы поменялись местами, и теперь я стоял спиной к бару. — Эли видел?
