— Благодаря современной музыке многое утеряно, — тихо сказал я. Тогда он посмотрел на меня, и я пояснил: — В смысле, мне нравится, но это… — Я замолчал, когда запел Билл Уизерс. — … классика.
Эндрю послал мне улыбку и изумленно покачал головой.
— Значит, ты устраиваешься на солнышке с книжкой и слушаешь виниловые пластинки?
— Иногда, — признал я. — А иногда на «айподе» врубаю «Топ–20». Зависит от настроения.
— И как же выглядит твой плейлист? — заинтересованно спросил он.
Я вынул телефон, выбрал раздел «музыка» и вручил ему.
— Посмотри. — Я оставил телефон ему, прошел к обеденному столу и открыл ноутбук.
Он неспешно листал.
— Я и половины не слышал, — сказал он, нахмурив лоб.
— Большинство групп австралийские.
Лицо его стало задумчивым.
— Дома поищу их.
— Можешь послушать сейчас, если хочешь.
— Я бы предпочел послушать это. — Он улыбнулся, когда запел Отис Реддинг.
— Значит, ты играешь на рояле классику, но любишь джаз?
— Да.
— И какая партитура сейчас на твоем рояле?
Он ухмыльнулся.
— «Вчерашний день» Арта Тэйтума.
Я моргнул.
— Кого?
— Лучшего из когда — либо живущих джаз — фанкового пианиста.
— Погоди, — сказал я, поднимая руки вверх. — Ты учился классике, но играешь джаз? — Он застенчиво кивнул. — И ты заявлял, что не крут? И не интересен? Господи, Эндрю. Если б существовал журнал «Сексуальные и крутые мультипликаторы, которые играют джаз — фанк на рояле и смотрят фильмы Стэнли Кубрика», ты был бы на обложке. По каждой теме.
Он долго и громко гоготал, щеки окрасились в розовый цвет. После чего запустил телефон ко мне по столу и уселся рядом. Я набрал имя Эли в «фейсбуке» и рассматривал выпавшие результаты, прокручивая список.
— Вот он, — сказал Эндрю.
Мой палец завис над иконкой.
— Ты в последнее время проверял его стену?
Эндрю покачал головой.
— Нет.
Я кликнул на аватарку, и Эндрю отвернулся от экрана.
— Все в порядке? — спросил я его.
— Да, — ответил он, глядя на меня, но избегая ноутбука. — Просто не хочу видеть, если он…
— Запостил фотку с другим?
Эндрю кивнул.
— Я не задумывался, пока ты не поинтересовался, встречается ли он с кем — то. — Он покачал головой и прищурился. — И вот он я, пытаюсь заманить его вернуться. Вроде печально, да?
— Нет, — мягко произнес я. — Прежде всего, ты хочешь ответов. Именно этим мы и заняты.
— Получаем ответы?
— Ага.
— Которые мне могут понравиться, а могут и нет.
Я вздохнул.
— Все возможно, — признал я. — Тебе может не понравиться то, что он скажет. Но разве не лучше быть в курсе?
