— Это от неожиданной встречи с тобой, — пролепетала я, стараясь унять невесть с чего заколотившееся сердце.
— От этого тоже. Только от злости, а с тобой… тоже от злости. Только на себя за то, что не может перестать чувствовать.
От этих слов меня накрыло горькой волной:
— А знаешь, ты прав. Не знаю, как ты это понял, но все так и есть. Он вправду злится, оттого, что святыня навеяла нам это… чувство. Потому-то он…
— Святыня? — Алвар округлил глаза и расхохотался так звонко, что пара воинов из числа тех, что все еще изображали статуи, обернулась в удивлении. Впрочем, они лишь улыбнулись и вновь замерли в прежних позах.
— Почему ты смеешься?!
Признаться, его неуместное веселье уже начинало раздражать.
— Да потому, что ты сказала… Ох, ну нельзя же так шутить над старым мной. Так же и умереть со смеху недолго.
Я постаралась взглядом передать все то, что думаю о нем в эту минуту. Алвар наконец взял себя в руки, хотя и с некоторым трудом.
— Кто тебе сказал это? Альгар? Все же годы поистине не властны над его упрямством и нежеланием признавать то, что следовало бы. Святыня не может навеять чувство, краса. Святыня — это сущее. Это то, в чем чувства живут. И не только чувства, а еще и люди, птицы, весь мир! Она может многое, но она не всесильна. Дева не в силах что-то создать: лишь сохранить и передать. Так что Альгар просто…
Негромкий свист прервал Алвара на полуслове. Его губ коснулась улыбка, а сам он тут же весь подобрался.
— У нас гости, краса, — с этими словами он весело мне подмигнул.
Его воины расступились, и стало видно, что к нашей группе приближаются Альгидрас с Миролюбом. Я сильнее надвинула капюшон на лицо, мечтая провалиться сквозь землю. И ведь ничего предосудительного не делала, но отчего-то казалось, что меня застукали на месте преступления.
Воины Алвара разошлись, оставив нас двоих.
— Никто не знает, кто она, княжич, — негромко предупредил Алвар, когда мужчины приблизились к нам.
Миролюб хмуро кивнул и бросил цепкий взгляд на лицо Алвара, а потом на мое. Он и Альгидрас были с непокрытыми головами. Нос Миролюба покраснел от холода. Отчего-то это меня немного успокаивало, делая княжича живым человеком. Впрочем, успокоение было слабым.
— Идем. Все идемте, — коротко бросил Миролюб и, мотнув головой, направился в сторону крайнего дома к условно сухому пути. Мы с Алваром послушно двинулись в указанном направлении, при этом мне так и не хватило смелости поднять взгляд на Альгидраса. Осуждения в глазах Миролюба хватило с лихвой.
