Совсем забыла! Я же собиралась использовать сияние тогда, в ванне, и, естественно, Мартен почувствовал мою магию.
— Это мой дар, — призналась я смущенно. — Он со мной с четырнадцати лет, но, поскольку я родилась в королевской семье, и речи быть не могло, чтобы отдать меня в храм для служения Серебряной. И дар уйдет, когда я… когда я возлягу с мужчиной. Так было у моей мамы и у ее матери. Наверное, таков удел всех женщин нашего рода, не имеющих даже возможности выбора между замужеством и служением богине. Мы выходим замуж ради блага семьи, ради блага страны, для нас не существует иного пути, другого решения. Быть может, когда-нибудь это и изменится, но не сейчас. Впрочем, маме повезло — она и мой отец полюбили друг друга.
Неожиданно Эллина поравнялась с нами, и мы мгновенно отвернулись друг от друга.
— Лин, — произнес Мартен сухо.
— Просила же не называть меня так, — напомнила Эллина.
— Как тебя еще называть — Лиса?
Я молчу, окончательно потерявшись, запутавшись в том, какое обращение при этом странном дворе допустимо, а какое нет.
— Тоже не стоит, если шкура дорога. Клыки наши и вес не сравнить, конечно, но мех тебе я попортить могу.
Мартен бросил на Эллину раздраженный взгляд и отпустил мою руку.
— Ваше высочество, — поклонился и отступил назад.
Я вежливо кивнула, с трудом сдерживаясь, чтобы не вцепиться в его руку в отчаянном порыве, не обернуться, провожая его глазами.
— Не хочу показаться навязчивой или сующей нос не в свое дело, но вам следует быть осмотрительнее, — заметила лисица тихо.
— Не понимаю, о чем вы, леди Линди, — соврала я. Поправила капюшон, пряча за бессодержательным действием всколыхнувшуюся тревогу.
— Всего лишь предостерегаю.
— Ни к чему меня предостерегать, леди Линди, я не забываю о своем долге.
— Оборотни, когда находят или выбирают себе пару, становятся… весьма и весьма настойчивы. Я бы даже сказала, деятельны, порой сверх меры, и большинство из нас ни перед чем не остановится, пока не получит избранную пару в свое распоряжение. Инстинкты, знаете ли, — Эллина вдруг повернула ко мне голову, втянула воздух. — М-м, полагаю, только разумная осторожность удерживает его от того, чтобы пометить вас как свою сам… как свою женщину.
— Что за вздор? — чувствую, как краска повторно заливает лицо, а сердце в страхе пропускает удар. Кажется, под ногами разверзлась пропасть, и она вот-вот поглотит меня, примет в объятия подземного мира. — То, на что вы… вы намекаете, возмутительно и глупо, более того, не пристало вести подобные неподобающие, двусмысленные речи в присутствии невесты наследника трона.
