– Майко, сколько раз повторять, не «д», а «о»! – огрызнулась я. – Ориада я, а не дриада.
– Не волнуйся, он скоро уедет, – сказала Рай, надзирая за важным и нужным процессом поглощения одиннадцатилетним[1] мальчиком полезной каши.
Обычно Колином занимались или его мама, или Жанна, но, похоже, свежеприобретенные великовозрастные подопечные приковали к себе всё их внимание.
Я решила сжалиться над яичницей и всё-таки съесть её, а не изнасиловать.
– Уверена?
Катесса кивнула.
– Элоди сказала приготовить комнату только для леди. Ну и ещё для другой девушки. Она вроде как горничная леди. Поскольку никаких указаний относительно мужчин не поступило, я так подумала, что Лоуридж не останется.
«– …не остаться, а оставить.
– Кого?
– Леди Кастер, разумеется».
Действительно. А я уже забыла. Тем более, на слух вампира можно положиться: лучше них слышат лишь оборотни да дикарки (которые, в сущности, те же оборотни).
– Значит, останется миледи? – оживился Майко.
Я глянула на сидящего напротив парня. Прямые, золотисто-каштановые, кое-где неровно подстриженные (результат недавних упражнений Рай в парикмахерском деле) волосы, задорные прядки челки до бровей, смеющиеся голубые глаза, симпатичное лицо, улыбка до ушей – в общем, девушкам он нравился. Но ещё больше девушки нравились ему.
– Надеешься, что миледи тебе… – Рай осеклась, заметив, что Колин навострил уши, разом позабыв о каше, – пригласит тебя на прогулку? Ха! Кто ты и кто она?
– Ну и ладно, – не смутился парень и многозначительно мне подмигнул. – Ведь есть горничная. Она хоть и не такая… красотка, но тоже ничего.
– И зачем вообще они приехали? – риторически вопросила катесса у лампы под потолком и тут же повернулась ко мне. – Ты не знаешь?
– Я? Откуда?
– Так ты ж на лестнице сидела.
– А вы в холле стояли. Вам должно было быть слышнее.
– Лоуридж лишь намекнул, что причиной явились очень затруднительные и чрезвычайно секретные обстоятельства. Он уверял, что может обратиться только к Элоди, только она в состоянии ему помочь, только ей он может довериться… и всё в этом духе.
Я задумчиво прикончила останки несчастной яичницы. Рай отвлеклась на Колина, решившего, что непонятные, но такие забавные разговоры взрослых куда интереснее каши.
– Давно они знакомы? – спросила я у катессы.
– Понятия не имею. – Рай лукаво сверкнула на меня бирюзовым глазом с чёрной полоской суженного зрачка. – Вы с Элоди дольше общаетесь, а меня наняли только в этом году.
Общаемся-то мы дольше, да, однако не могу сказать, что Элоди настолько со мной откровенна. Отношения «наставница – ученица» как-то не подразумевают задушевных бесед на тему прежней жизни… тем более, лично мне и рассказывать не о чем. Что я видела в своей недолгой ещё жизни? Родные горы и лес, сёстры-ориады, охотник-вампир, в одно мгновение перечеркнувший наше беззаботное существование, странный, сумасшедший мир людей, катессов, единственных, в котором я живу и по сей день, страх, одиночество… Мою историю Элоди знала едва ли не лучше меня, а я не хотела без разрешения лезть к ней в душу.
