Зима звала в свои объятия, и на этот раз зов её был силён, настойчив, как никогда прежде.
Сводил с ума, терзал, словно полная луна оборотня. Вынуждал проводить ночи без сна, беспокойно ворочаясь с боку на бок, желать чего-то неведомого, изводиться в стремлении сорваться и бежать без оглядки, бежать, покуда хватит сил и дыхания. Томил мечтами о холодной ясности сверкающей заснеженной дали, о понятной, естественной простоте морозного небытия. Один лишь шаг навстречу Зиме, шаг в белую пустоту, и мир станет другим.
Каким? О том Эжени знала только по маминым рассказам, но если в детстве и в юности истории о поддавшихся зову богини казались пугающими, жутковатыми в своей безысходности, с оттенком суицида, то теперь предстали вдруг в ином свете. Ведь это же не самоубийство в прямом смысле, а лишь изменение себя, отказ от всяких тревожащих чувств, страхов, переживаний, избавление от жажды тепла. Возможно даже, возвращение к истинной своей природе, к корням. Она станет такой, какой и должна быть — снежной девой, холодной, безэмоциональной, довольной одиночеством. Она не убивает себя, только замораживает навечно собственные чувства. Тревогу, сожаление, злость на себя, на Дэсмонда, посмевшего влезть столь нахально в её жизнь, и на весь этот жестокий, равнодушный мир. Рабочее раздражение. Желание её сущностью тепла.
Знакомая с одного форума, которая достала памятное приглашение на вечеринку госпожи Миланы, опять звала куда-то, но Эжени отказалась. Сущность больше не хотела какого-то там тепла, любого, лишь бы мужчина приятный был. Сущность хотела определённого тепла, тянулась к Дэсмонду, наполняя недолгие беспокойные сны Эжени эротическими видениями. А иногда — наивными мечтами о лучшей жизни, о том, что могло бы быть, согласись она остаться с Дэсмондом.
Дура. Как есть дура.
Сколько таких историй случается в жизни, сплошь и рядом? И не со снежной полукровкой и солнечным князем, а с самыми обычными девушками. Глупенькие девочки, олицетворение представлений Ройса о современных женщинах, бегающие за кошельком потолще, надеющиеся поймать рыбку покрупнее и непременно золотую. Мечтающие о принце на белом лимузине, олигархе, богатом «папике», который подарит бедной девочке сказку и сделает принцессой, а то и сразу королевой. Только проходит время, и красивая добрая сказка превращается в страшную. Принцы народ придирчивый, вниманием женщин избалованный и вовсе не горят желанием осчастливливать каждую замарашку, да и позже, наигравшись вдосталь, могут выбросить за ненадобностью.
