Кай поднялся и выхватил из рук Викинга бутылку «Джека».
— Какого хрена? — заорал Викинг, но Кая уже и след простыл.
Меня взбесило, что мой лучший друг ушёл до того, как прозвучал удар молотка, но я сдержал гнев. Брата явно что-то мучило. Я стукнул молотком по деревянному столу, поднялся на ноги и отправился на поиски своего ВП.
Я увидел, как с заднего входа с бледным лицом и покрасневшими глазами в клуб возвращается Лила. Заметив меня, она вздохнула:
— Он снаружи.
Она опять присоединилась к Мэй и остальным сучкам, которые сидели на диванах и восторгались сонограммой. Сучка Кая улыбнулась и закивала, но выражение её лица было отсутствующим, а глаза такими же мертвыми, как и у Кая.
Я прошел через заднюю дверь и заметил на самой дальней скамейке своего ВП. Брат уже выжрал четверть бутылки. Всего несколько минут назад она была практически полной.
Я сел рядом и увидел, как он напрягся. Я знал, что будь это кто-то другой, Кай послал бы его на хер. Но это был я. Я бы никуда не ушел, и он ни хрена бы не смог с этим сделать.
— Т-ты м-мне с-скажешь, ч-что за х*ня п-происходит? — заикаясь на каждом слове, спросил я.
Плевать. Это Кай. Ему было насрать на моё заикание.
Кай мне не отвечал, только продолжал хлестать бурбон. Не говоря ни слова, он таращился на окружавший нас лес. Кай Уиллис никогда не затыкался; было просто невозможно унять его чертовски длинный язык.
— Похоже, у тебя милый малыш, през, — сказал он; по мере того, как он говорил, его голос становится все ниже и грубее.
Какое-то время он не двигался, потом повернулся ко мне лицом:
— Очень рад за тебя, Стикс. На самом деле, чертовски рад. Ты и твоя сучка это заслужили.
Увидев, как покраснели его глаза, я нахмурился. Кай отвернулся.
— С-скажи м-мне, в ч-чём, бл*дь, дело.
Кай запрокинул голову и уставился в небо. Он сделал несколько глубоких вдохов, затем снова наклонился вперед.
— Ли была беременна.
Я распахнул глаза, чувствуя, как меня переполняет радость за своего брата… но потом, наконец, понял, о чём он сказал. У меня в венах застыла кровь, и внутри всё нахер сжалось.
— Кай.
Я не знал, что, черт побери, еще сказать. Кай хлебнул из бутылки, затем сокрушенно откинулся на скамейку.
— Мы даже об этом не знали. Просто проснулись на прошлой неделе от того, что у нее начались жуткие боли и кровотечение.
— Ч-ч-ч-ч…
Слова застряли у меня в горле, и я сделал знак рукой:
«Что?»
Кай медленно кивнул.
— Я отвез ее той ночью в больницу. Никому ничего не сказал — Ли мне запретила. Она догадывалась, что это такое, поэтому не хотела, чтобы узнала Мэй или Мэдди. Она несколько дней болела, но думала, что просто простудилась. Оказывается, мы потеряли ребенка, о котором даже не подозревали.
