- Зачем ты оделся? Ты еще костюм натяни, чтобы сходить подмыться.
Пока он, пошатываясь, снимал трусы, Оля покинула свою спальню. Влада чертыхнулась про себя.
Когда Стас вернулся и прошел на балкон, она уже не могла успокоиться, что ее младшая сестра снова ускользнула от маленькой неприятности, что ей уготовили. Они со Стасом просто лежали, когда Оля пришла домой, и Влада поняла, что ее сестра стояла на пороге, прежде чем закрыть дверь за собой, колебалась, не уйти ли ей снова. Осознание этого разозлило ее больше всего.
Неприятно, что твоя старшая сестра дома? Не хочешь находиться с ней под одной крышей, пока нет папы и мамы?
Влада встала с кровати, присоединилась к Стасу. Обняла его сзади и тихо, нейтрально спросила:
- Как тебе моя сестричка, Стас?
Он попытался оглянуться, но она прижалась лицом к его спине, и увидеть ее глаза он не мог. Парень пожал плечами.
- А что такое?
- Я хочу знать, как тебе Оля, как женщина?
- Не знаю. Бедра узковаты. Но так ничего, - он отстранился, заглянул ей в лицо, освещенное бликами уличных фонарей. - Но ты же понимаешь, с тобой ей не сравниться.
Она смотрела ему прямо в глаза.
- Я не об этом, - голос ее дрогнул.
Он чуть пристальней всмотрелся в лицо своей подруги.
- О чем же?
- Ты хотел бы ее отыметь?
Она чувствовала приятное головокружение, последствие вина, и одновременно испытывала злобу по отношению к своей младшей сестре. Злобу, требовавшую утоления, словно некий дохристианский Бог, ожидающий жертвоприношения. Эти два ощущения, переплетаясь, как будто норовили разделиться, поглотить друг друга, выяснить, кто из них приоритетнее. Помочь распутать этот клубок мог лишь Стас.
Позже, когда все уже было позади, Влада признала, что не будь она пьяной, вряд ли бы употребила такие слова и не высказала бы собственное потаенное стремление. Впрочем, позже она уже благодарила себя за дерзость, наконец-то подарившую ее душе некоторое успокоение. Так или иначе, вино помогло ей расслабиться, быть той, какой она и являлась. И она сказала то, что, наверное, давно хотела сказать, пусть даже не осознавала этого.
К ее удивлению Стас не отшатнулся, не поразился, как бывает, если тебе говорят что-то немыслимое. По-видимому, потому, что тоже расслабился вином.
- Отыметь? - он как будто пробовал слово на вкус.
Она заметила, как он слегка поморщился, но не поняла, к чему это относится: к внешности младшей сестры или к самой идее. Она обняла его, зашептала в ухо:
- Меня бесит, что она перед тобой показывает себя “девочкой”. Как будто ты не знаешь, что она из себя представляет. Оттрахай ее, Стас. Разве тебе не хочется поиметь другую девушку?
