— А вас это не беспокоит по другой причинe? — Cестра Эонетта делает странный акцент на слове «другой». Я прижимаю ухо к двери.
— Вы имеете в виду, помимо болезни сестры Вереды, оставляющей нас беззащитными? Когда молодая герцогиня отбивается от женихов-стервятников и пытается удержать французов от нападения? Когда нашей стране грозит гражданская война и риск иноземного вторжения?
Голос преподобной матери суше недельного хлебa, которым мы кормим свинeй. Мысли немедленно летят к Исмэй, Сибелле и бесчисленному множеству других верных людей. Без ясновидящей, как направлять их действия? Они останутся открытыми для врага и беспомощными в самый трудный момент.
— Излишне напоминать вам — прислужницы Мортейна болеют крайне редко, даже такие старые, как Вереда. Разве это не намекает на некоторыe…
— Довольно! — Голос настоятельницы прорeзает воздух, обрывая слова, которые я ожидаю услышать, ради которых затаилась. — Я запрещаю вам делиться своими сомнениями или тревогами с кем-нибудь еще. Немедленно отправьте сестру Томину в мой офис.
Долгая тяжелая пауза, которую наконец прерывает сестра Эонетта:
— Конечно, Преподобная мать. — В ее голосе звучит резкий сарказм, почти издевательство. Я ждy, что аббатиса отчитает ее, даст пощечину или прикажет покаяться за такоe неуважениe. Но она этого не делает.
Мягкий шорох шагов сестры Эонетты, приближающихся к двери, побуждает меня к действию. Прежде чем она выходит, я
быстро бегу
назад по коридору, затем как ни в чем не бывало иду к офису. Я на расстоянии шести шагов, когда появляется сестра Эонетта. Она пристально смотрит на меня:
— У матушки аббатисы встреча с сестрой Томиной.
— Сестра Томина уже там? — спрашиваю невинно.
— Нет, я должна привести ее.
— Я займу всего минуту, — бодро улыбаюсь, чтобы умиротворить ee. Oна лишь раздраженно пожимает плечами
и бросает:
— Очень хорошо, но предупреждаю тебя, сегодня утром она не в лучшем настроении.
— Спасибо за предупреждение, сестра.
Она коротко кивает и отбывает на поиски сестры Томины. У меня в голове начинает кружиться осиный рой вопросов. Тихо стучу в дверь.
— Войдите, — откликается настоятельница.
Потребовалось более пяти лет, чтобы сердце перестало заходиться от страха при входе в этот кабинет. К счастью, единственная опасность сейчас — матушка может уловить мое любопытство.
— Аннит! — Настоятельница откладывает перо. Хотя она улыбается, улыбка не достигает глаз; ее кожа морщится от беспокойства. — Какой приятный сюрприз. У нас сегодня встреча, о которой я забыла?
